бедолагу. Мальчишка-то тут при чем?

Наверху, на фоне чернеющего неба, вдруг заиграли какие-то сполохи. Нет, вечернюю зарю они вовсе не напоминали – оранжево-желтые, тускловатые, прыгающие… Факелы, господи! Ну да, именно факелы. Кто-то идет. Шаги слышны, голоса, хохот…

Оп! Решетку отодвинули в сторону… Неужели…

Нет! Молодой человек едва успел отскочить в сторону, как кого-то столкнули в яму. Или заставили спрыгнуть, как самого Аркадия. Неужто напарник? Еще кто-то… Кто?

Решетку задвинули с натугой – на раз-два, взяли. Видать, тяжелая. Посмеялись. Перебросились парой-тройкой фраз. Ушли. Остались лишь черное ночное небо, звезды и серебристый краешек месяца, торчащий из-за вершины высокой сосны.

– Добро пожаловать, – хмыкнул в темноте Иванов. – Салве!

– Салве.

Голос новоявленного соседа показался Аркадию знакомым. Последовала длинная фраза на латыни, затем – на германском наречии, потом – на языке местных славянских племен.

– А! Брат Сульпиций! – узнал наконец узник. – Так и тебя тоже сюда? Однако ж, дела. Не спрашиваю даже за что. Догадываюсь. Просто пришелся кое-кому не по нраву. Как и мы с Элей. Кстати, брат, ты об Эльвире ничего не слышал? Ну, Ильдико?

– Ильдико?

Повторив, монах добавил несколько слов, увы, малопонятных Аркадию. Если б не темнота, то можно было б общаться жестами, но пока оставалось только улечься спать, подкопить силы. Даже сбежать не сговориться никак.

Видимо, сокамерник – или, вернее, соямник – Аркадия пришел к такому же выводу, поскольку больше ничего говорить не стал, а принялся что-то шептать. Видимо, молился.

Молитвы ли помогли или еще что, а сверху вдруг послышался приглушенный мальчишеский голос:

– Хозяин! Эй, господин… Ты жив?

Ну, эту-то фразу Иванов понял без перевода. Обрадовался, вскочил на ноги.

– Берт!

– Да, это я, господин.

– Ну что? Понравилось твоей зазнобе колечко?

Слово «кольцо» Иванов произнес на древнегерманском, а «зазнобу» слуги обозвал просто – Гри-Гри.

– О, господин! Конечно же, подарил. Ей так понравилось… Но черная жрица за что-то разгневалась на Гри-Гри. Грозится убить! Мы сейчас прячемся, господин… А бежать одни боимся…

Подросток говорил путано и много, да еще и шепотом, так что Аркадий мало что понимал. Зато понимал монах! Он и спросил про Ильдико-Эльвиру…

– Ильдико? – Адальберт ненадолго замолк. – О, милостивая госпожа нынче в руках жрецов. Говорят, она осквернила священную рощу.

– Понятно, – выслушав, задумчиво покивал брат Сульпиций. – Язычники принесут госпожу Ильдико в жертву своим божествам. Как, полагаю, и нас. Ах, как жаль, что мы с братьями явились сюда так поздно! Король Ардарих, скорее всего, уже стал бы христианином.

– Да-да, господин, – поспешно поддакнул налегший на колья решетки Берт. – Гри-Гри слышала, как черная жрица Вильфрида сказала, что… Что госпожа Ильдико должна последовать вслед за своим мужем – Аттилой!

Иванов вздрогнул: уловить смысл сказанного оказалось нетрудно. Имена-то все прозвучали знакомые: Ильдико, Аттила… Понятно, что хотят сделать с Эльвирой.

Надо срочно что-то делать! Ясно что: выбраться, освободить девчонку, бежать! Бежать в Аквинкум, нанять копателей и, наконец, поскорее покинуть этот проклятый мир.

За вершинами сосен наконец показалась луна – сразу стало светлее, так что Аркадий смог разглядеть сверкающие глаза монаха. В них тоже отражалось лунное сияние.

Бежать! Как можно скорее. Немедленно! Прямо сейчас.

– Ты когда-нибудь был в цирке, брат Сульпиций?

– Циркус?

Похоже, монах все сразу понял! Встрепенулся, вскочил на ноги и, чуть согнувшись, уперся руками в земляную стену. Молодец, сообразил быстро! Молодой человек тут же оказался на плечах своего сокамерника. Попытался достать решетку. Увы! Не хватало примерно около метра. И ведь не подпрыгнешь – нет возможности…

Слуга! Отодвинуть решетку он не сможет: не хватит силенок… А вот спустить веревку… или пояс…

– Берт, эй!

Мальчишка, конечно же, догадался, что от него требуется, тут и полный дурень бы сообразил. Сняв пояс, привязал к решетке. Увы, ремешок оказался коротковат! Подросток, недолго думая, размотал башмачные ремни и обмотки.

Вот этого хватило вполне! Иванов уцепился, подтянулся. Повис на кольях! Да что толку так вот висеть?! Все равно между кольями не протиснуться…

Адальберт понял, выхватил нож, кромсая стягивавшие решетку веревки и лыко. Через пару минут Аркадий протиснулся между кольями и уселся на решетке сверху рядом с юным слугой. Показал пальцем вниз – монах. Не оставлять же!

К обмоткам примотали плащ, тунику, пояса – все, что могли. Слава богу, брат Сульпиций оказался весьма ловок. Да и импровизированную веревку спустили по самому краю ямы – так, чтоб можно было упираться в стенку. А потом осталось лишь подобраться к расширенной дыре, цепляясь руками за колья. В российской армии, кстати, подобные тренажеры имелись, назывались «горка».

Да уж, караульщики из гепидов оказались ничуть не лучше гуннов! Связанную из крепких кольев решетку просто-напросто привалили камнями, часового же никто выставить не удосужился.

Выбравшись, Иванов бросил быстрый взгляд на слугу. Грязная физиономия, всклокоченная шевелюра, расцарапанные коленки… В шатре Адальберт точно не ночевал. Да и схватили б его в шатре-то! Пытали б давно… Вот ведь поганые жрецы!

– Ты где скрывался-то, парень?

– Лес! Лес. – Заданный на ломаном наречии гепидов вопрос мальчишка, как ни странно, понял и ответил вполне понятно. Даже Аркадий понял про лес – там, значит, и прятался… – Гри-Гри… Она со мной, да! Мы вместе.

Ага. Значит, вместе с подружкою и сбежали. Что ж, и правильно сделали! Не оставаться же, дожидаясь глумления и пыток.

– Нам надо уходить! Всем. Всем вместе… – взволнованно прошептал парнишка, шагая следом за освободившимися узниками.

Все дружно шли к лесу. Да, сказать по правде, и не нужно было никуда идти: лес-то – вот он! Густой, с вековыми дубами и раскидистыми кронами буков, с прозрачно-золотистыми липами и высоченными соснами, царапающими вершинами небо. Пахло грибами и сыростью, слышно было, как шевелилось за деревьями какое-то ночное зверье, а вот захлопала крыльями птица. Выпорхнула прямо у Аркадия из-под ног! Здоровущая.

Шли не по самой чаще, а так, вдоль опушки, где путь хоть как-то освещала луна. Шагали осторожно, а направление держали… да пока непонятно куда. Лишь бы подальше от ямы!

– Эля… Ильдико! – Иванов внезапно остановился, повернулся, схватив слугу за руки. – Ты знаешь, где она? Где ее держат эти чертовы жрецы?

– Вероятно, в капище, – вместо мальчишки неожиданно ответил монах. – Ну, в священной роще. Там, где они приносят жертвы.

Про капище Аркадий не понял, а вот про рощу и жертву очень даже разобрал и сильно забеспокоился.

– Надо найти ее! Понимаешь? Ильдико. Отыскать. Спасти. Бежать.

– Ильдико, – кивая, с улыбкой повторил брат Сульпиций. – Отыскать. Спасти. Бежать.

Со всей осторожностью двинулись дальше. Юный слуга указал рукою куда. Тоже ведь понял про рощу.

В этот