Обе машины за спиной у Бориса — незнакомые. И попроще, чем обычно.

— Добрый вечер, — отвечаю я.

Яся, без подсказок забегает на крыльцо, вставая за нашими спинами.

— Иван, присядь внутрь, — кивает на одну из тонированных машин Борис. — С тобой хотят поговорить.

— Неа, — улыбаюсь я. — Я к посторонним дяденькам в машины не сажусь.

— Там — отец.

— Это ничего не меняет, — пожимаю плечами.

— Иван… Алексей Михайлович уехал с важного корпоративного мероприятия, чтобы поговорить с тобой. Прояви уважение.

— Уважение — парный вид спорта.

— Сядь в машину! — тяжелеет взгляд Бориса.

— Нет.

— Окей, — терпеливый вздох. — Мы заберём Ярославну сейчас, она поедет домой. А тебя Алексей Михайлович будет ждать там завтра. Хорошо?

Два бугая в костюмах делают шаг к крыльцу. Я расслабляю пальцы, дёргаю плечом. С грохотом трубы летят из рук на брусчатку. Следом падает сумка.

— Яся, ты хочешь домой? — не оборачиваясь, бросаю я.

— Нет! — испуганно.

Слышу грохот за спиной. Это пацаны освобождают руки.

Охрана, игнорируя посыл, заходит в нашу личную зону.

И…

Это всë неправда, что спортсмены, боевых видов спорта равнодушны к дракам. Что они нахавались тестостерона на татами, ринге… Херня!

На ковре перед тобой соратник. Даже если он противник. У тебя всегда стоят предохранители — не покалечить, не нарушить правила, не использовать мощь на всю катушку. Ты всегда сначала голова, а потом тело.

А драка…

Драка — это когда можно отпустить всю свою дурь погулять. Особенно драка уличная, беспредельная, с отморозками.

И да, мы не дерёмся. Если есть хоть какая-то возможность избежать драки, мы её используем.

Мы вежливы. Мы учимся разговаривать. Извиняться. Мы учимся драться на словах. В крайнем случае — мягко упаковать оппонента. Демонстрация силы и превосходства. Потом вежливо вразумить.

Но…

Зверь внутри жаждет беспредела всегда! И нас заводит не меньше секса идея жестокой уличной драки на выживание, где можно всë.

И сейчас мой зверь поднимает морду.

Но хапнув этого сомнительного кислорода, я бью его по морде, чтобы смылся. Это не отморозки. Это охрана. Они выполняют приказ. Но это не значит, что мы их не упакуем. Жёстко, но аккуратно.

За мгновение по походке-осанке срисовываю, что один боксёр, второй… а сейчас узнаем.

Боксёра пропускаю к пацанам. В идущего следом врезаюсь плечом. Он аккуратненько прихватывает меня, пытаясь заломать руку отточенным экономным движением.

— Спокойно, парень.

Выбивая ему колено, осаживаю. Захват за шею, швыряю в Ромкину сторону. Пара секунд!

— Не вставать, — с угрозой встаёт в стойку Шмель. — Сломаю.

Марат уже принял боксёра. И держит его в болевом.

Делаю пару шагов к Борису. Я еще хочу! Сломать — конкретно его. Не нравится он мне!

— Яся никуда против воли не поедет.

Боковым вижу, как открывается дверь тачки. Щелчок за спиной.

Оборачиваюсь. Тот, которого уложил я, лёжа целится в Шмеля из ствола. Меня окатывает адреналином от этого беспредела.

— Хер ли вы делаете?! — взвивается от бешенства Алексей Михайлович. — Убрать оружие! Это же… дети!!

— Хера се — дети… — бубнит с яростью лежачий, пряча ствол.

— Я разве сказал их прессовать?!

— Ясь, домой, — строго бросаю ей.

Открыв дверь магнитным ключом забегает в подъезд.

— С нами, Алексей Михайлович, на языке силы разговаривать не надо. Мы — «лингвисты». А прессанут по беспределу нас, за нашей спиной Федерация. Там тысячи своих… Волна поднимется такая, что ни одно мэрское кресло не устоит.

— Иван, о чем ты?!

Взмахивает раздражённо рукой на своих.

— Уйдите, блять, все! Иван, просто сядь в машину, мы поговорим с тобой.

— А я не хочу, — собираю в руки брошенные на асфальт вещи. — Мне с Вами не о чем говорить.

Он сжимает пальцами переносицу, качая головой.

Доставая второй магнитный ключ, открываю дверь, пропуская пацанов. Внизу ждёт Яся. Руки мои заняты, и — не обнять. Но она сама виснет у меня на шее.

— Ну я ж сказал домой, Ясь, — целую её в переносицу. — Вызывай лифты…