Немец». К концу XVII века время выезда Ратши (Радши) на Русь в родословной легенде Пушкиных было уточнено — он якобы «прииде» «при державе великого государя и великого князя Александра Ярославича Невского». Далее разные роды потомства Ратши стали добавлять к легенде о его происхождении все новые краски.

Так, Мусины-Пушкины в начале XVIII века сочли Ратшу хотя и выехавшим из Германии, но происходившим «от знатной фамилии славенской», то есть славянином. При этом выезд они датировали 1198 годом и княжением Александра Невского (который родился спустя двадцать с лишним лет). Возможно, Мусиным-Пушкиным было известно, что соратником Александра Невского был вовсе не Ратша, а его правнук Гаврило Алексич, почему они и отнесли выезд Ратши к более ранним временам. У Бутурлиных «славянин» Ратша сделался выходцем «из отечества своего Славенской земли», то есть королевства Славонии, которое потом было покорено королевством Венгерским. Так этноним («славенский») превратился в хороним («Славенский»). Славония затем трансформировалась в Семиградскую (Седмиградскую) землю, то есть в Трансильванию, находящуюся с другой стороны от Венгрии, нежели Славония. Но такая путаница вполне в духе того времени, когда легенды обрастали все новыми географическими привязками. В конечном итоге «немец» Ратша сделался «славянином», «славонцем», «трансильванцем», а А. С. Пушкин добавил к этому еще и «пруса», очевидно, воспринимая Пруссию в качестве части Германии.

Однако, по всей видимости, Ратша никакого отношения к немецкой земле, а тем более Славонии или Трансильвании, не имел. Имя это — обычная древнерусская форма двуосновного имени, первая часть которого составляет корень Рат-, а вторая может быть — мир, — слав или — бор. Такие имена известны по древнерусским источникам. В «Житии Александра Невского» (вторая половина XIII века) упоминаются шесть храбрых мужей, соратников Александра, участвовавших в Невской битве, и среди них его слуга «именем Ратмир. Сей бися пеш, и обступиша его мнози. Он же, от многых ран пад, скончася». Этот Ратмир был известен Пушкину по «Истории» Карамзина, откуда он взял это имя для одного из богатырей в «Руслане и Людмиле», сделав его, однако, именем «младого хазарского хана» (по-видимому, усматривая аналогию в арабском корне — мир — эмир, повелитель). Впрочем, и имена других богатырей, таких как Рогдай и Фарлаф, также пришли со страниц карамзинского труда. Разумеется, Ратмир не мог быть тем самым Ратшой, поскольку другим героем Невской битвы был, как уже говорилось, правнук этого Ратши. По условной хронологии получается, что Ратша жил в середине XII века, поэтому его отождествляли с еще одним деятелем древнерусской истории — киевским тиуном князя Всеволода Ольговича Ратшой, который упоминается в Ипатьевской летописи (вернее, в той ее части, которая является Киевской летописью) под 1146 годом. Сопоставление возможно, но недоказуемо.

Согласно генеалогии потомков Ратши, у него был сын Якун, у Якуна — Алекса, а у Алексы — Гаврило Алексич, который также упоминается в числе шестерых храбрых участников Невской битвы в «Житии Александра Невского». Он въехал на коне на корабль по сходням, преследуя одного из знатных рыцарей, был сброшен с корабля с конем прямо в Неву, но выбрался из воды и сразился со шведским «воеводой». Примечательно, что его имя открывает список шестерых «храбрых мужей» в «Житии» (к слову сказать, они не упоминаются в летописных сообщениях об этом сражении).

Образ Гаврилы Алексича как сподвижника князя Александра и представителя «прогрессивных кругов» княжеской дружины был воплощен на экране актером Андреем Абрикосовым (потомком известной московской купеческой фамилии, давшей немало ярких личностей) в фильме Эйзенштейна «Александр Невский», причем уже в качестве участника Ледового побоища (что не подтверждается никакими источниками; не говоря уже о том, что фильм демонстрирует фантастическую версию исторических событий). Напомню, что фильм вышел на экраны в 1938 году, на следующий год после громкого юбилея Пушкина (100-летия со дня его убийства), и, конечно, образ предка великого поэта был как нельзя более кстати среди центральных героев этой художественной эпопеи.

Гаврило Алексич стал предком целого ряда дворянских родов: Пушкиных (Мусиных-Пушкиных, Бобрищевых-Пушкиных, Шафериковых-Пушкиных, «просто» Пушкиных), Бутурлиных, Кологривовых, Чулковых, Мятлевых и др. К Ратшичам приписался позднее род графов Каменских, выдвинувшийся благодаря фельдмаршалу Михаилу Федотовичу и «прославленный» в русской литературе Герценом («Сорока-воровка», где этот род выведен под именем князей Скалинских) и Лесковым («Тупейный художник», под собственной фамилией). На самом деле Каменские — потомки Ратши пресеклись еще в первой половине XVII века.

Фамилии этих родов произошли от прозвищ: Муса — арабская форма имени Моисей; Бобрище — большой бобер; Шаферик — сплетник; Бутурля — пустомеля, болтун; Кологрив — конюх; Чулок и Мятель — по-видимому, мятлик. Относительно этимологии фамилии Пушкин ясности нет. Считается, что она происходит от названия оружия — пушка, но предок Пушкиных Григорий Александрович Пушка Морхинин жил в середине — второй половине XIV века, когда пушки только-только стали известны на Руси (первое упоминание в летописях под названием «тюфяки» относится лишь к 1382 году). Поэтому возможны и другие варианты: пушка — от «пух», «пушок», или от названия дягиля.

Из Пушкиных до начала XIX века особой известностью пользовались Мусины (эта фамилия имела ударение на последний, а не на первый, как обычно думают, слог), что нашло отражение и в стихах самого Пушкина из «Моей родословной»: «Я Пушкин просто, не Мусин…» К Мусиным-Пушкиным принадлежали крупный государственный деятель, а главное — выдающийся собиратель и знаток русских древностей граф Алексей Иванович (1744–1817). Именно в его коллекции находилась единственная рукопись XVI века «Слова о полку Игореве», утраченная в московском пожаре 1812 года. Правда, он успел снять с нее копию для Екатерины II и опубликовать текст отдельным изданием в 1800 году. После смерти И. И. Бецкого Мусин-Пушкин в течение нескольких лет возглавлял Императорскую академию художеств, немало поспособствовав ее развитию. Граф Аполлос Аполлосович Мусин-Пушкин (1760–1805) был выдающимся ученым, оставившим след в химии, минералогии и ботанике (ему посвящена книга в научно-биографической серии Академии наук). На рубеже XVIII–XIX веков он организовал и возглавил экспедицию в Закавказье для разведки руд, поиска горных пород и полезных ископаемых, а также для изучения местной флоры. В честь Аполлоса Аполлосовича ботаник М. И. Адамс назвал род гиацинтовых растений Пушкиния (Пушкиния пролесковидная, Puschkinia scilloides). Мусины-Пушкины увековечены в названиях минералов. В честь попечителя Казанского учебного округа Михаила Николаевича (1795–1862) геолог и минералог П. И. Вагнер наименовал минерал пушкинит — найденную на Урале разновидность эпидота. К одной из дворянских ветвей рода принадлежала Аграфена Михайловна (1740–1782), одна из первых русских актрис (на сцене с 1756 года), жена известного актера И. А. Дмитревского. Возможно, внебрачным потомком Мусиных-Пушкиных был художник Федор Григорьевич