Обряд прошел на высоком холме неподалеку от Ивруча. Там, где стояли идолы богов, и округлое, утоптанное капище вместило всех желающих посмотреть на своего нового князя. Ярина, стоя отдельно от толпы, рядом с княгиней, не отводила взгляда от будущего мужа, и даже почти не моргала. Настолько было ей хорошо видеть любимого, освещенного лучами холодного зимнего солнышка. И почему-то вспомнился тот давний их разговор у родника, рядом с зимовкой. Как Деян тогда признался, что нет в нем княжеской стати, кою обещал обрести.

Сейчас же, глядя на него, девушка улыбалась, думая о том, что ее суженный исполнил все, что ей обещал… и даже ту самую стать незаметно обрел, превратившись из симпатичного юноши в сильного и справного молодого мужчину.

Приняв власть, Деян сразу же приказал готовиться к свадьбе. Но тут уже на себя взяла главную роль княгиня Варвара, и в итоге, свадьбу готовили до самой весны. Заодно ждали родителей Ярины — негоже ведь девке женой становиться без родительского благословения.

Зато, лишь ударила золотая, звенящая капель, и стало сладко пригревать солнышко — собрали свадебный поезд.

Соблюдя все обряды, Деян и Ярина снова поклялись в верности и любви, уже и пред Богами, и пред людьми. И стоило только им надеть друг другу створчатые свадебные браслеты, как солнце, выглянув из-за облаков, мерцающей дымкой окутало весь город.

В этом неземном свете все вокруг казалось ненастоящим… светлые лица, блистающий снег, уже начавший таять, запах хмельных янтарных медов, радостные возгласы присутствующих, и первый поцелуй в качестве мужа и жены — все это словно возносило Деяна и Ярину над землей, даря крылья, сотканные из счастья.

Поздравления и подарки сыпались со всех сторон — чуть не каждый житель города хотел хоть что-то подарить любимому князю и его жене. Родители Ярины и княгиня Варвара быстро нашли общий язык, благо мать Деяна была женщиной доброй и простой, радушно принимая и невестку, и всех ее родных. А им, в свою очередь, люб был Деян, лучшего мужа для дочери своей и помыслить не могли.

Разместили всех в княжеском тереме, порешив, что коли уж и Светозар с женой перебрались в Ивруч, лучше будет здесь открыть кузню, благо в городе ценилась искусная кузнечная работа, и заказов было хоть отбавляй.

В первую брачную ночь, оставшись наедине, Деян и Ярина с трудом избавились от тяжелых, затканных золотом, и украшенных драгоценными камнями одежд. Деян, подхватив любимую на руки, покрыл ее нежную кожу поцелуями, от губ до груди, и Ярина застонала, чувствуя, как внутри разгорается настоящее пламя.

Уложив любимую на огромную, застеленной парчой и мехами кровать, стоявшую на четырех резных столбах, Деян нежно провел рукой по ее телу, наслаждаясь шелковистой гладкостью кожи. Ярина тяжело дышала, скулы ее покраснели от смущения и желания.

— Люб ли тебе, лада моя? — спросил Деян, притянув девушку к себе и накрыв ладонью упругую грудь.

— Люб… — едва выдохнула Ярина, закрыв глаза.

Ласки мужа доводили ее до исступления, хотелось чтобы он не останавливался, и Деян, правильно поняв ее желание, лег на спину, посадив Ярину на себя. Она охнула от удовольствия, чуть откинувшись назад и принимая его целиком.

Через секунду охнула от резкой боли, но князь, приподнявшись, обхватил затылок Ярины рукой и накрыл ее губы своими в сладком поцелуе. Постепенно боль отступила, и удовольствие, возраставшее с каждым новым движением Деяна, накрыло Ярину с головой.

— Люблю… — выдохнула она, обессиленно опустившись ему на грудь, и чувствуя, что после того, что было сейчас меж ними, вскоре может зародиться в ней новая жизнь.

— И я… — чуть слышно ответил ей князь, бережно прижимая жену к груди.

Так и уснули, не разрывая объятий, и согревая друг друга теплом разгоряченных от ласки тел.

В это же время, Велемир, лежавший в доме волхвов, неслышно встал и подошел к двери. Распахнул ее, впуская внутрь морозный воздух, и вышел, встав на крыльце. Тени, сгустившиеся перед ним в темноте, приняли очертания Лешего. На плече лесного князя сидел огромный ворон.

— Здравствуй, брат. — проговорил Леший, пристально глянув Велемиру в глаза.

— И тебе не хворать. Зачем разбудил?

— Пророчество твое исполнилось, но и моего не миновать… сам знаешь, не моя на то воля, а самих Богов. Предупреди Деяна, негоже ему правды не знать.

— Ты о том, что с первенцем его случится?

Леший хмуро кивнул, с сожалением посмотрев на княжеский терем, высившийся вдалеке.

— Коли и впрямь воля Богов, то ее не избежать… значит, и впрямь быть сыну князя волколаком. Не против ли Боги, что он о том пророчестве узнает?

— Не против. Проклятие темное лежит на роду Мстислава, и коли первенец Деяна победит в себе зверя, проклятие то спадет навек. Ведьма, что его наложила, в ближайшие сто лет не сможет войти в полную силу — так что лучшего шанса не найти.

Велемир поклонился старшему брату, и Леший, кивнув, растворился во тьме. Ворон пропал вместе с ним, глухо каркнув на прощание.

— Значит, Руг говорил правду… быть сыну Деяна и Ярины волколаком. Беда… — пробормотал волхв, возвращаясь в избу.

На его лицо легла тень гнева и страха, но Велемир быстро взял себя в руки. Судьбы людей — в руках Богов, а они явно благоволили новому князю и его жене. Да и они с Лешим — чем не подмога? Пусть и не досталось Велемиру сил, что получил его старший брат, ставший лесным князем, но он тоже был мудр и силен. А значит — найдет способ помочь первенцу Деяна, на путь верный его наставив… а там и проклятие будет разрушено, уже навсегда. И наконец-то в многострадальном Ивруче бысть тишине…

Эпилог

— Мама, мама, смотри! — светловолосый мальчик бежал по траве, держа в руках деревянную лошадку, покрытую яркими, лаковыми узорами.

Княгиня обернулась, с улыбкой взглянув на сына.

— Что там у тебя, Неждан?

— Коника дядя Светозар подарил! Он непростой,