Шрифт:
Закладка:
В Проекте ЦК КПСС XXVI съезду партии есть строки, непосредственно обращенные к деятелям культуры. В них говорится о роли культуры в формировании марксистско-ленинского мировоззрения, то есть указывается, в сущности, на воспитательные функции литературы. И если бы наша российская литература (я имею в виду прежде всего прозу как наиболее основательную часть ее, а не публицистику, которая всегда была и есть на переднем крае) — если бы проза рискнула в большей, чем теперь, степени повернуться лицом к современности, она принесла бы несравнимо большую пользу, чем приносит теперь. Меня могут упрекнуть, что я говорю о производственных делах и забываю о человеке. Но я позволю себе не согласиться с подобным упреком. Думаю, что мы достаточно уже наделали в литературе ошибок, обращаясь то к одной крайности, то к другой. Увлечение производственными мотивами, мы знаем, как пагубно отразилось на литературе. Но и обращение только к человеку, которое возникло как противовес технологической описательности, хотя и принесло известные плоды, но и односторонность этого подхода сегодня тоже очевидна. Нет в очищенном виде (если так позволительно будет сказать) чувств; нет в очищенном виде нравственности, да и понятия добра и зла — категории переменчивые, зависящие от тысячи разных причин, и всякое желание привести их к одному так называемому вечному знаменателю приведет нас только к абстрактным библейским истинам. Человек неотделим от сферы производства, от орудий труда, которыми он пользуется, от производственных отношений, в которых он вынужден быть, а орудия труда и производственные отношения сегодня не те, что были вчера. Человек сталкивается в этой новой сфере производства с десятком проблем, в том числе (и даже, может быть, в первую очередь!) психологических, и помочь ему разобраться в этих проблемах, помочь найти себя — дело литературы, если, конечно, как я уже говорил, всерьез признать воспитательную роль литературы. Я далек от мысли что-либо перечеркнуть из того, что сделано российской литературой за последнее время. Сделано много, добротно и серьезно. Возрожденная любовь к земле, напоминание о нравственных истоках русского крестьянина — все это вызывает уважение. Но жизнь необратима, и то, что ушло из нее или уходит, невозможно вернуть, а будущее, каким оно станет, зависит от нас: предложим ли мы нашему современнику обломовскую лень и безволие как национальную черту характера или противопоставим этой лени деятельность и ум, то есть то, что одно только может вывести наш народ на широкую дорогу благополучия и достатка. Я говорю об этом не потому, что хочу навязать свои взгляды кому-то. Литература — дело индивидуальное, и на сложившегося писателя, если он убежден в чем-то, вряд ли можно повлиять. Да и нужно ли, если он делает свое дело хорошо и с любовью? Целью моего выступления было только — поделиться (и, главное, с молодежью), как видится мне нынешний литературный процесс и что, на мой взгляд, принесло бы пользу и литературе, и народу, который достоин жить лучше, чем он живет сегодня; что, наконец, принесло бы пользу и государству, и партии в ее усилиях, направленных на повышение благосостояния советских людей.
Мне бы хотелось обратить внимание еще на одну сторону дела. Писать о современности всегда труднее. Новые слова, которые не обросли еще устойчивым набором понятий, новые явления жизни... Но признаем ли мы право большего риска за писателем, обратившимся к современной теме, или нет? К сожалению, нет. Едва только что-то появляется о современности, как мы уже тут как тут со своими отточенными критическими перьями и готовы задавить в зародыше то, что могло бы развиться и принести плоды. Думаю, нам надо отказаться от подобной практики. В литературе нет плохих тем, а есть только талантливые или неталантливые писатели. В литературе тем более не должно быть групп и групповых давлений, суть которых заключена в том, чтобы все делали то, что делает та или иная группа авторов, потому что все другое — незаконно! Литература должна быть многоликой, как народ и народная жизнь в своем проявлении; и в ней должно быть место всем талантам. Нам нужно сейчас, в той усложнившейся международной обстановке, в какой мы живем, единство всех сил. Нам нужно сплочение перед лицом так называемой «массовой культуры», которая проникает уже и в литературу, размывая наше национальное духовное богатство. Нам нужно, наконец, обратить более серьезное внимание на творческую жизнь в областях и автономных республиках и предоставлять авторам, живущим там, у истоков жизни, большую возможность печататься. Нам нужно добиться в Союзе писателей РСФСР такой (говоря словами Проекта ЦК КПСС к съезду) «творческой обстановки и здорового социально-психологического климата», когда легко и свободно могли бы развиваться (и я бы добавил — в равной мере и поощряться, и критиковаться) все творческие дарования, в какой бы области эти дарования ни работали.
1980
В ДВИЖЕНИИ — ЖИЗНЬ
Из выступления в Центральном Доме работников искусств
Точно так же как жизнь, которая никогда не стояла и не может стоять на месте, а всегда стремилась вперед, раздвигая перед собою новые и новые горизонты, не останавливалась и не может остановиться литература. Такое явление было бы противоестественным. Мы справедливо говорим (да и не только мы!), что литература наша шагнула далеко вперед. И прежде всего это надо отнести к художественному уровню, к возросшему мастерству писателей, к широкому охвату событий, к стремлению постичь глубинные движения человеческого сознания, говоря проще, человеческой души. Мир человека — красивый мир, но он может быть и жестоким, и может быть добрым. Цель и усилия, какие прилагают советские литераторы, создавая книги, можно было бы свести к одному и главному — раскрывать в людях добрые начала, пробуждать в них трудолюбие и гражданский патриотизм.
Литература не может быть явлением односторонним. Писатели обращались и обращаются к самым различным темам; поднимали и поднимают самые различные пласты народной жизни; давняя история и недавняя, как, например, Отечественная война, тридцатилетие которой мы будем отмечать через месяц, — все это находилось и находится под пристальным вниманием писателей. Но сколько бы мы ни говорили о разносторонности и праве литератора обращаться к тому или иному материалу, к тем или иным событиям любой давности, главной задачей для нас остается по-прежнему — освещать современность. Понятие это — современность — тоже далеко не однозначное. Можно написать историю современно, а можно современность изложить так, под таким углом, что и не узнаешь, когда, в каком веке все происходит. Мы не можем не видеть тот грандиозный размах строительства, какой происходит в нашей