— Зачем? — инстинктивно сжимаюсь и прячу живот руками. Я им горла перегрызу, если хоть пальцем тронут моего ребенка.

— Нам нужно взять материал на анализ. Ребеночку это не повредит, не беспокойтесь, — сообщает старушка и достает сканер, светящийся фиолетовым цветом.

— Нет! — категорически заявляю я, и ищу глазами встроенных в стену помощников, что должны защитить меня.

— Тогда мы будем вынуждены провести волновое исследование. Это больно.

«Эйра, дай им сделать это. Нам нужно потянуть время. Сканер не опасен для ребенка!»

— Для чего вам это нужно?

— Вы подозреваетесь в нарушении закона о внебрачных связях. Если отцовство вашего бывшего супруга подтвердится, с вас будут сняты все обвинения, — холодно чеканит женщина-агент.

— Ладно, — вздыхаю я, пристально разглядывая штуковину, лежащую в руке старушки.

— Вам необходимо лечь, — командует длинный.

— Да-да, ложитесь, так удобнее, — старушка заботливо поправляет подушку, пока я ерзаю на месте, — руки нужно убрать.

Расцепляю пальцы и, сжав их в кулаки, кладу руки на грудь. К низу живота прикладывают светящуюся лампочку, слышу пару щелчков и тихий писк.

— Готово, принцесса.

— Замечательно! — долговязый выхватывает из рук старушки сканер и кладет его в нагрудный карман, — осталось дождаться резуль…

Взрыв на первом этаже дома оглушает. В ушах звенит, и кажется, что мозг сжимается в крошечный узелок. Со стен падают картины, на прикроватной тумбе подпрыгивает лампа, и едкий запах гари щекочет нос.

Агент мгновенно покидает комнату, переговариваясь по ушному устройству, старушка медик, бледнеет и хватается за изножье кровати, будто ее вот-вот сдует ветром, а ее напарник подходит к окну и, встав на носочки, выглядывает во двор.

Второй взрыв уже не кажется таким громким, но от него выбивает стекла, и я понимаю, что он прогремел уже за пределами дома.

Слышу сигналы многочисленных роботов-спасателей, которые спешат мне на помощь, и не понимаю, нужна ли мне эта самая помощь. Мое тело ничего не чувствует. И окончательно впадаю в ступор, когда на пороге комнаты появляется Старс. Высокий, могучий, хоть и в изодранной одежде.

«Живой! Слава богу!» — первое, о чем думаю, когда вижу его.

Он пристально глядит в глаза старушки, и та засыпает, сползая на пол. Переводит взгляд на длинного, и тот панически отступает назад, хрустя битым стеклом.

— Применять воздействие запрещено! — возмущается медик и, насмехаясь, нажимает кнопки на браслете, — нападение! Срочно нужна по…

Старс резко вскидывает руку, и его огромный кулак впечатывается в подбородок медика. Слышу треск костей и хрипы, но рассмотреть, не удается. Старс сгребает меня с кровати и тащит к балкону.

Над нами уже мерцает что-то большое, и я понимаю, что это замаскированное космическое судно, на котором мы должны покинуть планету.

— Ты жив! Старс! — бросаюсь к нему на шею, и он обнимает в ответ так крепко, что трудно вдохнуть. — Прости меня! Я не хотела подвергать тебя этому кошмару. Правда! Я не знала!

— Эйра, мой долг защищать тебя.

— Тебя чуть не убили! Прости!

— Не извиняйся. Это не важно. Главное, с тобой все в порядке. С вами… — он смотрит на живот и снова притягивает к себе, только уже нежно-нежно. И если в стрессовых ситуациях проявляется истинная сущность человека, значит для Старса не все потеряно.

Опускаю глаза и вижу перед собой изодранную одежду, едва прикрывающую почти зажившие раны. Понимаю, что это действие препарата помогло ему очнуться, и вспоминаю о Фрэдо. Ведь это он, как наш ангел-хранитель позаботился обо всем.

— Что с Фрэдо?

— Зачищает территорию. А вот и он!

Мужчина, которого язык теперь уже не поворачивается назвать рабом, врывается в мою комнату, мигом оценивает обстановку, подбегает к медику и достает из его кармана сканер. Через выбитое стекло перемахивает к нам на балкон и кладет ладони мне на лицо.

— Ты цела? — он заботливо убирает какой-то мусор, запутавшийся в моих волосах, — все хорошо?

— Хорошо…насколько это возможно в этой ситуации.

— Осталось немного, и будем в безопасности. Старс, Эйра на тебе, я — за штурвал.

Фрэдо подталкивает нас к невидимому кораблю, и, как только мы оказываемся внутри, меня вжимает в пол. А это значит, что мы набираем высоту. Опять в космос…

17. Спасение

Вспоминаю последние минуты, проведенные в бесконечном пространстве, и тело цепенеет. Мне кажется, что я снова в капитанском кресле «Терры» и помощи ждать неоткуда. Пугаюсь звуков, которые издаю в попытках вдохнуть, и понимаю, что меня накрывает паника.

Старс, сидящий рядом на полу, подтягивает меня к себе, кладет мою голову на свои колени и прикладывает к лицу маску.

— Эйра, дыши! Давай, маленькая, вдох…

Мужчина, который совсем недавно сам стоял на пороге смерти, забывает о своей боли и полностью переключается на меня. Я вижу в его глазах отчаяние, страх, желание помочь, и мне хотелось бы перестать пугать его, но не могу. Ощущение постороннего предмета, приложенного к носу и губам, парализует еще больше. Тело уверено, что маска не дает кислород, а наоборот…забирает последние капли жизни.

— У нее паническая атака. Это не поможет! — кричит Фрэдо, повернувшись к нам, и тут же наше судно встряхивает, — Геины ублюдки! — ругается он, возвращая внимание управлению.

— Ладно…ладно…сейчас все будет хорошо, — Старс будто уговаривает себя, отбрасывает маску в сторону и поднимает меня, усаживая к себе лицом, — смотри на меня, Эйра. В мои глаза…так, хорошо…

Та здравая часть меня, что еще может анализировать обстановку, понимает, что мои глаза полны безумия. Я смотрю на Старса пугающим взглядом, мои пальцы впиваются в его тело, будто хватаются за жизнь, но он терпит, не смотря на боль, которую я ему доставляю. Он нежно поглаживает мои руки, лицо, спину и дышит грудью так, чтобы каждый вдох был заметен мне. Почему-то мое тело начинает подстраиваться под него, и я уже не чувствую того жжения в легких. Мне становится легче.

— Здесь есть только ты и я. Мы одни. Сидим на полу и обнимаем друг друга. Мне так нравится трогать тебя. У тебя очень нежная кожа. Посмотри, как твоя тонкая рука красиво смотрится в моей. Тебе нравится?

Я подчиняюсь и смотрю на то, как его пальцы с легкостью обхватывают мое запястье, как нежно очерчивают посиневшие венки, поглаживают ладонь, но ничего не чувствую. Пока просто вижу.

— Ты голодна? — заботливо убирает мои волосы с лица, — хочешь пить?

Мозг постепенно начинает реагировать на вопросы, и я даже могу покачать головой.

— Тебе же нравится чай, который я для тебя готовлю? Это очень важно для меня, ответь пожалуйста.

— Д-да, — выдыхаю