я стала королевой. Хоть статус был немного великоват для меня, после разъяснений мне пришлось смириться с этой участью, тем более что клятву я уже дала. В общем, мне предстояло стать символом нового мира, в котором менялась структура общества и законы, касающиеся прав человека. Больше никаких унижений и публичных казней. Мужчины займут место, равное с женщинами и, но женщина-мать навечно останется священной для всего человечества.

Во время совета я заволновалась лишь раз — когда мне доложили, какое количество военных кораблей, новейшего оружия и блокировщиков систем защиты Геи у нас есть.

— Мы обязаны избежать войны! Уничтожать жизни, при этом воспевать женщин, их дарящих, кощунственно! — воспротивилась я, и ослушаться никто не решился.

Командование приняло мое мнение, и все удалились разрабатывать новый, мирный план по достижению наших целей.

Только, когда остаемся с Миртом наедине, я понимаю, как сильно устала. У второго дыхание есть существенный минус — незаметно отнимать остаток сил, запасенных организмом для экстренных случаев.

Мирт заставляет меня сесть в командирское кресло, сам укладывает мои ноги на приборную панель и командует не двигаться.

— Тебе нужен отдых и еда, — выводит инфоблок с меню и вдумчиво рассматривает написанное.

— Мне нужен поцелуй! — маню его пальцем и вытягиваю губы, на что получаю короткий чмок в щеку. — Ах ты… — не успеваю высказать все свое возмущение, и мой рот затыкают настоящим поцелуем.

— Ты свое получила! А ребенок голодным остался, — он в шутку ругает меня, заставляя обратить внимание на список блюд, — думаю, из того, что имеется можно выбрать это. Как тебе?

— У-у, — я отворачиваюсь, даже и не думая представлять, как все это выглядит и пахнет.

— Та-а-ак, — обреченно вздыхает новоявленный папаша, — и что делать?

— Любить меня! Я соскучилась.

— Этот пункт в обязательной программе, милая. Но сначала…

— сначала нужно поесть… — продолжаю за него, недовольно подкатывая глаза. — Фрэдо кормил меня прозрачным гелем. Он не пах, поэтому я смогла его съесть.

— Почему сразу не сказала? — ругается он и связывается с кем-то из службы питания.

Мое участие больше не требуется. Мирт решит проблему с едой, поэтому с интересом припадаю лбом к черному матовому стеклу, сквозь которое видно юношей, обедающих за маленькими квадратными столиками.

— Откуда эти люди? — количество мужчин впечатляет не меньше, чем оснащенность военных шаттлов, разработкой которых занимался мой гениальный любимый мужчина.

— Часть из них с Геи. В основном осужденные и сосланные на спутник. Одних перехватили, других выкупили. Но командование — члены нашего тайного общества. Они покидали планету постепенно, незаметно, по одному, чтобы не вызвать подозрений.

— А остальные? Вы говорили, на соседних планетах есть жизнь, но особи на нас совсем не похожи.

— Остальные — искусственно взращённые люди.

Хлопаю ресницами, не понимая, как можно было решиться на подобные опыты даже ради особо важной задачи.

— Это абортированные эмбрионы, которых Гея обрекла на смерть. Мы с Каем сумели сделать так, чтобы они все же выжили.

Не верю своим ушам. Нет, я понимала, что такое возможно, но такие эксперименты всегда считались не гуманными. Но в этом случае все наоборот. Кто-то лишал возможности выжить, а кто-то давал шанс. И уверена, вопроса кого выбрать, у этих парней не стоит.

— Там были только мальчики?

— Уверена, что хочешь знать?

— Меня разве можно удивить чем-то еще?

— Абортируемых девочек Гея использовала в качестве…питательного крема для тела.

Очередное откровение о зверствах королевы ввергает меня в такой ужас, что я инстинктивно прикрываю живот. Наш малыш ведь тоже мог оказаться добавкой крем.

— Мы больше не допустим этого, малыш! — Мирт садится передо мной и прикладывает голову к животу.

К голове мигом приливает жар и слезы скапливаются в уголках глаз. Пока Мирт что-то бормочет нашему ребенку, целует животик, я глажу его голову, обещая вселенной сделать все возможное, чтобы каждое любящее сердце смогло испытать то, что чувствую я сейчас. Чтобы ни один родитель больше не был лишен радости обнять свое дитя.

18. Открытие

Перекусив безвкусной едой, я отключаюсь буквально в кресле и в полудреме понимаю, что Мирт относит меня в постель. Отмечаю, что кровать слишком удобна для тех, что обычно бывают на военных кораблях, но вспоминаю, что мой статус дает право пользоваться не только лучшими кроватями.

Для меня было странно носить титул принцессы, а быть королевой необычно вдвойне. И, наверное, хорошо, что Мирт не предупредил меня заранее. Благодаря этому мы избежали многочасовой рефлексии с моей стороны. А так он сыграл на моем чувстве ответственности и долге. Правильно сделал.

Мне спокойно. Я понимаю, что наше будущее светлым не назовешь, но теперь у нас хотя бы есть цель, а для ее достижения силы всегда найдутся. Это в моей изначальной прошивке заложено.

Можно было бы улететь на спутники, жить там большой семьей, наслаждаясь любовью и миром, но ни я, ни Мирт, ни Кай не сможем так. Мы рождены, чтобы быть полезными людям, достигать, изобретать…И я уверена, Старс похож на нас, иначе, он не стал бы помогать мне. Все-таки, все мы из одного теста.

Пока я сплю, мне снятся горячие руки Кая, по которым я так соскучилась. Долгие неспешные поцелуи с ним, неторопливые ласки…но меня не покидает чувство напряжения.

Открываю глаза и, услышав грубую мужскую речь, поднимаюсь на локтях и понимаю, причину. За дверью каюты разборки. Грубые, мужские выяснения отношений. По интонации различаю голоса Мирта и Старса.

Тяжко вздыхаю и сползаю с кровати, мельком отмечая уютную обстановку в моей спальне. Здесь мало места, но стены подсвечиваются таким образом, что создается впечатление большого теплого пространства.

Отодвигаю дверцу и понимаю, что эпицентр скандала не здесь. Мужчины находятся за пределами каюты, и после пары секунд тишины раздается продолжительный грохот.

Несусь к дверям, но на лету меня ловит Фрэдо и оттаскивает в сторону.

— Не сто́ит им мешать, — посмеивается мне на ухо, крепко прижимая к себе спиной, — тем более, в вашем положении там находиться опасно.

Стены содрогаются каждые три секунды. Разговоров больше не слышно, а вот задавленное рычание и треск мебели прекрасно различимы.

— Они же поубивают друг друга!

А подтверждение моих слов чье-то тело врезается в закрытую дверь.

— Не поубивают, — продолжает веселиться Фрэдо.

Выворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. И чего это он такой радостный?

— Не пойму, что смешного? — ворчу, глядя на него, и выпутываюсь из объятий.

— Взрослые мужчины под влиянием гормонов становятся похожи на мальчишек. По-моему, это смешно.

— Это Мирт начал, да? — съеживаюсь под очередной хруст не бог весь чего и с ногами забираюсь в кресло.