Десятки, если не сотни незнакомых лиц мелькали перед моими глазами. Все поздравляли нас, мне жали руку. Один юноша решил скорее всего выпендриться и через чур сильно сжал мне руку… Правда, только он так думал. И я на секунду ответил ему тем же.

«Хрусть!» — отчётливо услышал я.

Он скривился от охватившей его боли, и только он открыл рот, чтобы закричать, как я прошептал.

— Высшее исцеление, – я не стал мелочиться. И каково же было моё удивление, когда он, вместо того чтобы броситься на меня или же обзывать, наоборот стал меня благодарить. Он что-то лепетал, но следующие за ним гости буквально оттолкнули его от нас. И я так и не разобрался что он хотел сказать. Да и вообще, что это было…

Когда мы наконец-то подошли к столу, Александр пожал мне руку и со словами: добро пожаловать в семью, обнял. В дальнем углу я услышал, как кто-то разбил бокал. Оглянувшись на звук, увидел Баринова, который с ненавистью смотрел на меня. Это длилось всего несколько секунд, после чего он развернулся и пошёл на выход. Он словно бульдозер шёл мимо, распихивая людей свои телом, и когда он уже дошёл до дверей, ему на пути попался слуга с подносом, полным бокалов с шампанским.

На звон разбившегося стекла оглянулись все, кто находился в зале. Но, кроме подымающегося слуги, там уже никого не было.

Наталья тяжело вздохнула. От неё не укрылись действия Баринова. Она еще некоторое время смотрела на то место, где недавно стоял Стас, после чего ещё сильнее вцепилась в мой локоть, тем самым привлекая моё внимание.

— Мне его просто жаль. Ничего более.

— Я знаю, — ответил с легкой улыбкой я, потому как чувствовал, что это действительно так.

После застолья начались танцы. В перерывах мы общались с гостями, стараясь уделить внимание каждому. Разумеется, большинство я не знал. Но был рад встретить графа Муромского, который искренне пожелал нам счастья. А также князя Богословского. С ним мы были знакомы заочно. Но Кристина как-то мне говорила, что до Богословского довели информацию о том, кто участвовал в вендетте за убийство его сына.

— Граф, Вы сделали потрясающую карьеру, — после стандартных поздравлений о помолвке сказал князь. — И я слышал, что у Вас есть некоторые проблемы с производствами. Не так ли?

Я не понял, что он имел в виду, и немного нахмурился. При этом, стараясь, понять есть ли в этих словах скрытый подтекст.

— Григорий Григорьевич, — произнесла Наталья, — Вы можете выражаться яснее?

— Наташа, — начал отвечать он. «По-видимому, они были хорошо знакомы», — подумал я. Тем временем Богословский продолжал. — Ну что тут непонятного? У меня есть большой долг перед твоим женихом. Думаю, он сам догадывается какой, — пристально посмотрел он на меня. — И в моих силах вам помочь.

— Боюсь слухи о моих проблемах мягко говоря преувеличены. К тому же на моих землях, кроме отлова рыбы ничего не добывают и не производят.

Богословский тяжело вздохнул.

— Вот поэтому я и говорю — проблемы, — усмехнулся он. — Вот что, не буду сильно вас грузить. Вижу, что воспринимать информацию вам сегодня сложно. Если коротко, то я могу поставить вам тракторный завод. Полного цикла, разумеется. Разве что колёса придётся закупать.

— Но зачем нам… — начала задавать вопрос Наталья, но я не дал ей закончить.

— Это очень щедрое предложение, Григорий Григорьевич. Но разве у Вас не будет из-за этого проблем с другими Великими родами?

— Обязательно будут, — ответил он. — Я прожил долгую жизнь, и научился держать нос по ветру, — он сделал движение головой, показывая в сторону Романовых Кристины и Елизаветы, которые о чём-то весело говорили с Иваном. — Уверен, что великую княжну Елизавету сюда привезли не просто так! — Он прищурился, и заговорщическим голосом продолжил. — Будь я на месте императора, ни за что не допустил бы, чтобы маг такой силы как ты, — указал он на меня, — ушёл в другой род. Очевидно, Владимир I решил породниться с тобой, при этом не выдавая замуж никого из своего рода. И должен признать это… очень красивый ход. Ты уж прости, Константин, что напоминаю. Поверь, я ни капли не хочу оскорбить тебя, но твоё происхождение будет вечно преследовать тебя.

Я почти пропустил мимо ушей его последние слова. Слушая его, я был поражен тем, как Богословский смог быстро провести анализ. Причём ведь попал точно в «цель». «Это ж как надо чувствовать течения, чтобы так анализировать ситуацию?» — подумал я.

— Григорий Григорьевич, — серьёзным тоном спросила Наталья, — я правильно поняла, Вы собираетесь начать вести дела с Родом Нарышкиных и, — перевела она на меня взгляд, — Селезнёвых, более плотно, чем раньше?

— Да, — ответил князь.

— В таком случае, я передам Ваши слова отцу. Уверена, он скоро свяжется с Вами.

— Благодарю, — ответил он и перед тем как уйти, дополнил. — Константин, мне понадобится неделя для того, чтобы завод был готов переехать. Надеюсь, Вас не затруднит открыть портал, чтобы перевести его?

— Хорошо, — ответил я.

— Кость, — вопросительным тоном обратилась Наташа. Перед этим она оглянулась, чтобы понять, слушает их кто-нибудь или нет. — Зачем нам тракторный завод? Снег убирать? Возделывать землю? Этот подарок не имеет смысла!

Мне понравилась оговорка Натальи, когда она сказала НАМ. На душе сразу потеплело. И я принялся объяснять.

— Потому что тракторный завод можно переделать в танковый. Поверь, это очень щедрый и своевременный подарок.

— Вот оно как. Я никогда не вникала в эти вопросы. Я по большей части в роду занималась бухгалтерией.

— Значит будем учиться. У нас с тобой дома будет очень много работы.

Наташа зарделась, и чуть сильнее прижалась ко мне. А когда заиграла музыка, мы пошли танцевать.

Ближе к вечеру я заметил, что мою сестру кто-то пригласил на танец. Она смеялась, и я чувствовал, что ей было весело. Чуть поодаль кружились в танце мама и дядя Стёпа. И казалось, что этот вечер ничего не может испортить.

Однако, когда мы вернулись за стол, ко мне подошёл незнакомый молодой человек.

— Граф Селезнёв, я барон Сигадоров. Прибыл сюда, чтобы передать послание от князя Баринова.

Мне даже