я, несомненно, вот-вот получу. Наказание? Смерть? Возможно, за первым последует второе. Из меня бы сделали пример, чтобы напомнить остальным людям, кто главный, кто, блядь, всегда был главным.

Эрик, скучающий на вид принц с проницательными глазами, поднял голову, в его взгляде промелькнуло мрачное веселье.

— Это те, кого ты называешь лучшими в Сферах, Фелиция? — насмешливо спросил он.

Мой взгляд метнулся к Фелиции, ее самообладание покинуло ее с головы до ног, когда она согнулась в извиняющемся жесте.

Фабиан цыкнул на Эрика, затем повернулся к светловолосому принцу, сидящему рядом с ним. — Делай свой выбор, Майлз, — проинструктировал он.

Шеренга девушек беспокойно зашевелилась, когда ярко-голубые глаза принца Майлза скользнули по нам. Некоторые из них опустили головы или сцепили руки с теми, кто стоял рядом с ними, а я сжала челюсти, пытаясь прогнать страх, пытаясь понять, что может означать выбор. Наверняка ничего хорошего.

— Как тебя зовут? — Майлз обратился к группе, указывая на черноволосую девушку с кожей цвета черного дерева и большими глазами.

Она шагнула вперед, вздернув подбородок, и я отметила вызов в ее позе. — Брианна, — ответила она, разглаживая свое лиловое платье.

— Приятно познакомиться, Брианна, — сказал Майлз с кривой усмешкой и повернулся к Фелиции с кивком, но Брианна заговорила снова.

— В чем дело? — спросила она, и из толпы позади нас донесся тихий ропот.

Я бросила взгляд через плечо, осматривая трибуны, заполненные вампирами. Они совсем не были похожи на тех, кто патрулировал Сферу, все были одеты в платья и изысканные костюмы. Они улыбались, тесно прижавшись друг к другу, и, казалось, были очарованы всем этим событием.

— Мы скоро все объясним, — ответил Майлз, его глаза светились теплотой. Но меня они не одурачили. За его дружелюбным выражением лица скрывалось что-то пугающее. Монстр под маской. Притаившийся там.

— Я выбираю Брианну, — сказал Майлз Фелиции, и мое сердце бешено заколотилось, когда охранник выступил вперед с края двора, взял ее за руку и повел к двери. Проходя через него, она оглянулась на нас со вспышкой страха в глазах.

— Принцесса, вы готовы? — Спросила Фелиция у Клариссы.

Золотоволосая вампирша просияла, когда ее взгляд скользнул по группе мужчин во дворе.

— Эти двое, — Кларисса указала на высокого мужчину со свирепыми глазами и другого, широкоплечего и с бритой головой. — О, и добавь сюда этого. — Она указала на Хэнка, и мое сердце сжалось. Маленький момент единения, который мы пережили в самолете, все еще казался мне важным, и от того, что его выбрали, мои кости превратились в лед. Возможно, они выбирали, из кого из нас им выпить, как будто мы были какими-то деликатесами теперь, когда мы были чистыми и одетыми в красивую одежду. Но все сводилось к одному и тому же, если они просто собирались воткнуть иглу нам в руки и взять желаемую кровь. Конечно, они не стали бы устраивать такой парад, если бы это было их намерением. Впрочем, мне было не до того, чтобы угадывать прихоти психованных чудовищ, водрузивших себе на головы короны.

Двое охранников увели мужчин через ту же дверь, что и Брианну, и по моей обнаженной коже побежали мурашки, когда вокруг меня подул холодный ветер.

Неужели быть выбранным лучше, чем не быть выбранным? Я понятия не имела, но то, как затрепетал мой позвоночник, говорило о том, что я не хочу быть выбранной.

— Принц Фабиан, вы решили? — Спросила его Фелиция, и королевский вампир с длинными волосами наклонился вперед, его ржаво-карие глаза окинули нас пристальным изучающим взглядом. Когда его взгляд упал на меня, в моей груди вспыхнул огонь, а плечи задрожали от гнева. Я надеялась, что он не примет это за признак слабости, потому что прямо сейчас я была воплощением гнева, и воля к борьбе была единственным, что у меня осталось.

Легкая улыбка тронула уголок рта Фабиана, придавая его неестественно ошеломляющему лицу выражение чего-то совершенно порочного. Это не было похоже на любезность, предложенную Майлзом: Фабиан не пытался скрыть, кем он был, своей улыбкой, сверкнувшими клыками, и обнажая зверя.

У меня внутри все сжалось, и я посмотрела в сторону других девушек, мой взгляд упал на Пейдж. Она прикусила губу, глядя на меня с беспокойством, как будто ожидала увидеть смерть, обрушившуюся на меня в любую секунду.

Фабиан проследил за моим взглядом, направленным на нее, и его брови заинтригованно изогнулись.

— Имя? — спросил он, указывая на нее.

Щеки Пейдж побледнели, когда она шагнула вперед, и у меня скрутило живот, когда я поняла, что привлекла к ней внимание.

Она прочистила горло, и звук эхом отразился от каменных стен. — Пейдж Уэст.

Фабиан наклонил голову, одарив ее голодной улыбкой, прежде чем перевести взгляд на Фелицию. — Я сделал свой выбор.

Услышав его слова, охранник подошел к Пейдж и взял ее за руку. Она испуганно взвизгнула, когда он повел ее прочь, и я сделала шаг в ее направлении, мое сердце тянуло меня за ней.

— Не трогай ее, — приказала я, как будто у меня вообще была какая-то власть в этом мире.

— Тихо! — Огрызнулся охранник, и я поборола желание огрызнуться в ответ.

Фелиция заломила руки, когда ее взгляд обратился к Эрику. — Эм, принц Эрик, вы будете делать выбор в этом году?

Эрик поднял глаза от устройства в своей руке, полностью игнорируя окружающий мир в пользу этого прибора. — Хм?

Фабиан оскалил на него клыки. — Она спросила, ты собираешься выбирать в этом году или будешь играть в свои обычные игры, брат? — Прорычал он, и Эрик выпрямился, в его холодных глазах вспыхнул вызов.

— Я редко играю в игры, Фабиан, — сказал Эрик с опасно сердитым видом, его голос был глубоким тенором, от которого у меня в животе образовалась пустота. — Но, когда я это делаю, я всегда выигрываю.

Напряжение повисло в воздухе между ними, их соперничество было очевидным.

Взгляд Эрика медленно опустился на строй девушек и ненадолго скользнул по нам. Когда его взгляд остановился на мне, я стиснула зубы, спокойно глядя на него в ответ. Он рассматривал меня и мой дикий вид с такой безжалостностью, что у меня возникло ощущение, будто эти пепельно-серые глаза разрывают мою плоть на части и докапываются до сути того, кем я была. Он оценивал все это с холодной отстраненностью, которая заставляла меня чувствовать себя настолько нечеловеком, что вызывала в моей груди волну обжигающей ненависти, которая грубо обрушивалась на мое сердце.

Эрик отвернулся от меня и пожал плечами, как будто я не произвела на него никакого впечатления, и вспышка облегчения пробежала по мне.

Фабиан