лба, отправляя наследника обратно в бессознательное состояние.

— И что ты тогда предлагаешь? — нетерпеливо спросила Кати.

Как неожиданно мы перешли на «ты». Хотя я всегда был против лишних формальностей. Заговор, как по мне, вполне весомый повод начать фамильярничать, тем более с хорошенькой девушкой.

— Я заберу тебя из дома. Но к этому моменту все гости должны уйти. Пусть твои домочадцы немного расслабятся и потеряют бдительность. Они и сейчас могут ворваться сюда в любой момент. Когда у вас заканчивается время приемов?

— Сегодня никто не приглашен на обед, — принялась размышлять девушка. — В половину второго, максимум в два все должно закончиться.

— Значит, я встречу тебя в два часа.

— Где⁈

Я подошел к окну и выглянул на улицу. Как и многие крупные особняки, Ново-Павловский дворец выходил сразу на две улицы. Бывало, что и на три, а то и вовсе занимал весь квартал. Но сейчас мы стояли на стороне дома, что выходила на неширокую, но довольно оживленную Галерную.

— У тебя будут в доступе балконы или окна, выходящие на эту сторону? — спросил я, отодвинув штору.

Кати кивнула.

— Пожалуй. Наши с Вики комнаты выходят на набережную, но на этой стороне есть учебные классы… Я смогу туда пробраться.

— Через окна лазить умеешь?

Кати изумленно на меня уставилась.

— Прошу прощения?

— А как, по-твоему, мы собирались бежать бы сейчас? — недоумевал я.

— Через черный ход…

— Ага, на глазах у всех слуг, которые тут же забили бы тревогу. Нет, Катерина, выбираться тебе придется тайно.

Я прикинул высоту. Первый этаж располагался почти что на уровне второго — цоколь возвели что надо. Катерине придется прыгать, но тут я смогу ей помочь и подстрахую. Ноги точно не переломает. Главное — чтобы она смогла открыть окна, а там вытащу.

— Да к черту! — махнула рукой девушка. — Надо будет лезть по водосточной трубе, значит, полезу.

Такой подход мне нравился гораздо больше. В девушке заговорило отчаяние. Вероятно, сначала она понадеялась, что я буду помогать ей магией. Например, усыплю весь дворец или еще что-то в этом духе.

Но и меня следовало понять. Я был готов помочь Кати и искренне желал девушке взять свою жизнь под контроль. И даже на свою репутацию мне было плевать. Но я не желал, чтобы мои поступки навлекли дурного на мою семью и заставили родителей оправдываться. И потому даже применять магию в чужом доме я мог очень и очень ограниченно. Придется выкручиваться.

Павел снова начал приходить в себя, и я очередным прикосновением заставил его задержаться в состоянии сна.

— Значит, так. Слушай внимательно, — сказал я, глядя девушке в глаза. — В два часа я буду ждать тебя внизу возле окон. Как мне их найти?

Кати на пару секунд задумалась, явно считая.

— Четвертое окно слева, если смотреть на дом.

— Отлично. Оденься удобно, никаких платьев.

— Разумеется!

Ну, я должен был предупредить. А то только что она собиралась сбегать со мной в чайном платьице и на каблуках. Сразу было понятно, что до этого она не особенно старалась распланировать побег.

— Имей в виду, что я смогу тебя забрать и отвезу куда следует. Но как вернуть тебя домой незамеченной, я понятия не имею.

Кати кивнула.

— Это уже моя проблема. Разберусь.

Ага, разберется она. Если нас увидят вместе, да еще и без сопровождения, разговоров не избежать. Ладно, подумаю об этом позже.

— Все, пора приводить твоего братца в чувство.

Я опустился на корточки перед Павлом. Наследник завалился набок, уткнувшись боком в каменный постамент какой-то античной скульптуры. Очередное полевое применение психоэфира. Нужно потренироваться в этой области — на моей службе эти навыки нечасто пригождались, а здесь, в светской жизни, это едва ли не самая востребованная история.

Небольшая манипуляция с его эфиром — я просто сделал так, что у Павла сильно закружилась голова.

— Подыграй мне! — шепнул я Кати и принялся будить ее брата.

Павел застонал и принялся что-то неразборчиво бормотать.

— Павел Дмитриевич! — я даже позволил себе слегка шлепнуть его по щеке — хоть какое-то удовольствие. — Павел Дмитриевич, вы слышите меня? Катерина Дмитриевна, велите слугам принести воды! На всякий случай.

Наследник рода Павловичей заерзал на стуле, неудачно повернул голову и слегка врезался в постамент статуи.

— Осторожнее, ради бога! — В очередной раз я разыгрывал беспокойство, и это начинало у меня получаться слишком искренне. Адаптируюсь, однако. — Павел Дмитриевич, вы меня слышите? Ответьте!

Я схватил его за запястье, словно проверял течение эфира в его теле. Разумеется, все с ним было в порядке, кроме головокружения и шума в ушах.

Парень непонимающе на меня уставился и попытался оглядеться по сторонам.

— Что… Что такое?

— Ты в обморок упал! — крикнула Кати и бросилась к дверям. — Сюда! Воды его высочеству!

Умница. У нее тоже получилось вполне натурально изобразить шок и беспокойство. Впрочем, от Павловичей, признанных мастеров спорта по лицемерию, другого я не ожидал.

— Голова кружится, — растерянно прошептал Павел Дмитриевич и уставился на меня. — Со мной все в порядке, не нужно никого звать.

Я покачал головой.

— Ну уж нет, ваше высочество. Эта тенденция начинает меня пугать. В последние разы как вижу вас, так с вами что-то происходит. Прошу прощения за бестактность, но, быть может, вам действительно стоит показаться лекарю?

— Нет-нет, Алексей Иоаннович, все в полном порядке. Приношу извинения за то, что напугал вас. Я с самого утра не очень хорошо себя чувствовал. Наверняка из-за резкого перепада температур…

Чем удобна жизнь в Петербурге, так это тем, что любое недомогание здесь принято объяснять метеозависимостью. Можно сказать, народная болезнь, не щадящая ни аристократов, ни пролетариев. Климат в этих краях и правда подходит далеко не всем, да и погода ужасно переменчивая. Так что всевозможные гипертонии, мигрени и мушки в глазах было принято списывать на мерзкую погоду.

А температура и правда резко рухнула: всего за один день с солнечных плюс тридцати до восемнадцати с кратковременными дождями.

Кати все же сама сбегала в одну из соседних гостиных и принесла оттуда стакан воды.

— Выпей, братец, — она почти заставила Павла взять этот несчастный стакан.

— Благодарю. Мне уже гораздо лучше.

Но узел галстука Павел Дмитриевич все же ослабил. Еще немного, и совместными усилиями мы с Кати сделаем из него