Шрифт:
Закладка:
Снова, снова и снова.
Я поняла, что никто не видел золотого снега и красивых волн силы. Это зрение ведьмы открыло мне невероятную сторону магии.
Рэнд выхватил меч и приставил мне к горлу.
– Смерть ведьме!
– Нет!
Услышав ледяной голос Кендана, я встрепенулась в надежде, что мужчина снова защитит меня, как в нашу первую встречу. Но соэр, не глядя на меня, бросил:
– Не здесь. Это священное место.
Я застыла, не веря собственным ушам. Неужели мужчина так легко отдаст меня на растерзание?
– Я же исцелила вашу дочь! – смаргивая слёзы, проговорила я. – У нас договор… Прошу, пощадите меня.
Всё не то. Соэр даже не глянул на меня. Я же дрожала, хотя вокруг стремительно теплело. А в сердце поселился лютый мороз.
Как Кендан мог поступить так с девушкой, которой он дорог настолько, что она не побоялась раскрыть свою суть?
– Это же я… – слетело с губ, но соэр даже не шевельнулся. – Девушка из другого мира. Та, что предсказана вам.
Кендан вздрогнул и одарил меня тяжёлым взглядом.
– Осторожнее, соэр, – удерживая меч у моего горла, предупредил Рэнд. – Ведьма очаровала вас. Всё, что она скажет, – ложь, чтобы спастись. Верьте лишь фактам!
Соэр замер и, развернувшись, направился к лошади. Вскочив в седло, принял на руки закутанную в мех Амелоту. Прежде чем ударить пятками коня, мужчина сухо приказал:
– Ведьму доставить в замок для справедливого суда.
Я беспомощно осмотрелась и, заметив Тартана, застыла от ужаса при виде торжествующей улыбки на его лице.
Глава 50
Как выглядит темница в замке соэра Драко?
Хвала Кразю, я не узнала об этом, хотя была готова к худшему. Рэнд запер меня в покоях, которые некогда принадлежали Молари. Я сидела на кровати и комкала в дрожащих пальцах светлую ткань церемониальной хламиды.
Тяжёлый взгляд Кендана, которым он прожёг меня до самого сердца, до сих пор угнетал меня. В тот момент мне хотелось броситься к мужчине, сказать, что я хорошая. Что не делаю зла. Но я осталась стоять на месте, понимая: любое слово будет приговором.
Пока, судя по реакции соэра, обвинение – лишь слова. Потому Кендан заговорил о суде. Он верит мне? Пытается помочь? Скрыть факты мужчина не в силах – слишком много свидетелей. А в замке гостят не самые дружелюбные люди.
Верно!
Доказательства, которые соэр соберёт, убедят всех, что произошла случайность. Какой-нибудь природный катаклизм, из-за которого резко потеплело…
Но как быть с прахом, в который превратились дары?
Я застонала и прижала ладони к пылающему лицу.
Что, если на суде меня признают виновной?
К горлу подкатил ком, шею закололо, будто к коже прикоснулся смертоносный металл, но я помотала головой.
Нет! Кендан не допустит этого.
Я же исцелила его дочь! Амелота дошла до алтаря, и все это видели. Будет ли это смягчающим обстоятельством? Нет, если всплывёт правда о начале болезни.
А как об этом узнают? Даже у меня лишь предположения.
Вскочив, я приблизилась к тумбочке и взяла в руки портрет настоящей сестры Тартана. Как-то чересчур радостно заулыбался мужчина, когда зазвенели обвинения. Может, это тоже было частью плана?
– Что же ты задумала? – вглядываясь в портрет, прошептала я. – Нашла в параллельном мире свою копию и перетащила её в свой мир, чтобы поставить под удар? Но что тебе даёт моя гибель? Или ты желаешь, чтобы я ответила за твои грехи? Нет, тогда Тартан бы вёл себя иначе. Или он тоже играет свою роль?
Как ни думала, ни к чему не смогла прийти.
От тяжёлых дум разболелась голова, и я прилегла на кровать. Казалось, я прикрыла глаза всего на миг, но, с трудом разлепив ресницы, посмотрела на светлый прямоугольник окна. Яркое солнце согревало лучше огня, а за стеклом сверкали длинные хрустальные сосульки.
На улице действительно значительно потеплело.
Я поднялась и, приблизившись к окну, увидела детей, которые с упоением играли в снежки. Шубки прогуливающихся по аллее дам были расстёгнуты, а кавалеры были без головных уборов. Должно быть, снаружи очень жарко!
Заскрипел ключ в замке, и я стремительно развернулась. Сердце заколотилось так быстро, что я с трудом сделала вдох. Кендан пришёл навестить меня? Или мужчина хочет обсудить произошедшее? А что я ему отвечу? Или соэр желает меня утешить и пообещать сделать всё возможное, чтобы обелить моё имя?
Но, когда дверь открылась, на пороге я увидела Амелоту.
Лишь на миг огорчилась, а потом счастливо воскликнула:
– Ты сама пришла?!
– Да, – держась за стенку, похвасталась девочка. Она ступила внутрь и, касаясь стены, направилась вдоль неё в мою сторону. – Смотри, Стенси. До сих пор поверить не могу. Я всё чувствую!
– Милая…
Я обняла её, отметив, что ребёнка уже переодели в домашнее платье. Я же оставалась в церемониальном наряде. Возможно, он станет мне саваном…
Амелота крепко прижалась ко мне, и я невольно всхлипнула. Этот миг триумфа я запомню навсегда. Да, он с привкусом горечи и страха, но испытанное сейчас счастье было настолько острым, что едва не лишило меня сознания.
Не только оттого, что малышка выздоровела.
Кендан никогда бы не позволил дочери войти в комнату женщины, которую искренне считал врагом.
А значит, соэр мне верит.
Почему-то сейчас это показалось мне самым важным.
Я верила, что вместе мы справимся с любыми невзгодами.
– Ты видишь это?
Услышав негромкий голос Кендана, я вздрогнула и вскинула голову. Мужчина стоял у порога, перед закрытой дверью. В комнате были лишь мы втроём, и это встревожило меня.
– Ты чувствуешь это? – Приблизившись к нам, соэр задал новый вопрос.
– Что именно? – шевельнула я немеющими губами.
Мне не хотелось ни видеть, ни ощущать, потому что в этот миг я обо всём догадалась. И помотала головой.
– Нет.
– Милая. – Мужчина положил ладонь на голову дочери. – Нам нужно поговорить. Проверь, как Молари справляется с последними приготовлениями к балу.
– Хорошо! – Девочка привстала на носочки и поцеловала меня в щёку. – Спасибо, что исцелила меня… Мама. Ты же будешь моей мамой?
Я задохнулась от подступивших слёз и смогла лишь кивнуть.
Солгала и проклинала себя за это. Ведь Амелота полюбила меня, открыла своё маленькое сердечко. А вскоре я разобью его.
Снова.
– Спасибо, – обняла меня девочка и выпалила: – Люблю тебя.
– Люблю тебя, – эхом повторила за ней и бессильно уронила руки, отпуская малышку.
Навсегда.
Но, когда за девочкой закрылась дверь, я посмотрела в глаза Кендану и
