– Что они жгут, Дьяго, мой мальчик?

Подойдя, я увидел дым, поднимающийся из-за городских стен. Мендоса подожгли чучело Иуды, олицетворяющее торговцев. Вокруг телеги с горящей фигурой танцевала и прыгала толпа народа.

– Пойдем, бабушка. Пора отвезти тебя домой. – Я покачал головой.

Она кивнула, и мы молча спустились в часовню. Проходя мимо двери ризницы, старуха остановила меня.

– Ты тоже чуешь запах?

– Какой, бабушка?

– Так же пахло от священника, когда я взяла его за руку. Тухлыми яйцами.

Усадив ее на ступени возле алтаря, я подошел к ризнице. Дверь была заперта, и я несколько раз толкнул ее плечом, пока она не поддалась. Бабушка Лусия была права, только пахло вовсе не тухлыми яйцами, хотя и похоже.

Этот запах нелегко забыть.

Так пахнет мертвое животное, или поле битвы, брошенное на поживу воронам, или открытая братская могила после казни. Я закрыл нос рукавом и стал искать источник зловония.

Оно исходило из крошечного окна со ставнями, которое располагалось на уровне моей талии. В тот момент я все понял.

Я вышел из комнаты, чтобы глотнуть свежего воздуха. Бабушка уже сама догадалась и посмотрела на меня старыми глазами, сжав губы от ярости и горя.

– Тебе предстоит разобраться с этим. Отнеси меня домой.

– Бабушка, никому не говори. Обещай хранить молчание.

– Обещаю.

25. Сеньоры Кастильо

Унаи

Октябрь 2019 года

На следующий день мне позвонил Гектор, и в его голосе звучала необычайная настойчивость.

– Мы с Яго хотели бы как можно скорее встретиться с тобой в Витории. Мы очень внимательно прочитали роман и ознакомились с событиями, потрясшими город за последние недели. Хотим кое-что тебе показать, но это довольно ценный объект, требующий повышенных мер безопасности.

– Тогда приезжайте ко мне в офис на Порталь-де-Форонда, в Лакуа. У нас в комиссариате все под наблюдением, безопаснее места не найти.

– Я недостаточно ясно выразился, – возразил Гектор. – Видишь ли, лучше обойтись без камер, бумажной волокиты и любых записей. Мы хотим поделиться информацией, которая, вероятно, поможет расследованию, но я предпочел бы, чтобы ты сохранил ее в секрете и не для протокола, по крайней мере до поры до времени. Мы давно знакомы, и я уверен, что могу тебе доверять. Однако нам не хотелось бы, чтобы наши имена где-либо фигурировали. Нет ли более подходящего места?

– Тогда у меня дома. Площадь Белой Богородицы, номер два.

* * *

Я поджидал их на площадке третьего этажа. Хотя с нашей последней встречи минуло несколько лет, Яго дель Кастильо почти не изменился: высокий, ростом с меня, темноволосый, с очень светлыми глазами. Настоящий ас в своем деле – изучении прошлого.

Его старший брат, Гектор дель Кастильо, отличался невозмутимостью и всегда взвешивал каждое слово, прежде чем ответить.

Яго держал в руке увесистый портфель с хитроумными замками.

– Унаи, рад тебя видеть! – воскликнул он, переступая порог моей квартиры. – Гектор рассказал мне о твоей афазии Брока. Ты уж береги мозги, ладно? Они тебе еще понадобятся.

Взаимное доверие и симпатия развивались между нами постепенно. Я познакомился с Яго еще в Сантандере, где несколько месяцев работал после того, как прошел обучение криминальному профайлингу. В результате серии загадочных убийств частный музей археологии, МАК, оказался в эпицентре расследования, которое возглавил Пабло Ланеро, старик Пауланер.

Наше с Яго знакомство напоминало столкновение двух поездов. Я был убежден, что он скрывает информацию. Впрочем, со временем мое мнение о нем изменилось. Яго был чрезвычайно умен, возможно, даже слишком, однако вел себя искренне, и мы успешно раскрыли дело.

Отбросив условности, я обнял его, тоже радуясь встрече.

– Не переживай, атрофия моему мозгу не грозит, – сказал я. – Серийные убийцы не дают ему простаивать без дела. Давайте присядем, и вы покажете мне свой загадочный объект. Я заинтригован.

Прежде чем устроиться в моей гостиной, братья покосились на окно, выходящее на площадь Белой Богородицы, и переглянулись, словно два заговорщика. Я тем временем выключил звук мобильника, чтобы нас не побеспокоили. Затем Яго молча открыл портфель и надел тонкую хлопчатобумажную перчатку.

Я придвинулся ближе, заинтригованный пачкой пожелтевших листов в кожаном переплете.

– Что это?

– Хроника, датируемая двенадцатым веком, – ответил Яго.

– Боюсь, не совсем понимаю, – пробормотал я, совершенно сбитый с толку. При чем тут страницы, которым тысяча лет?

– Это, друг мой, своего рода дневник, написанный одним из наших предков, графом Дьяго Велой, – объяснил Гектор.

– Вы потомки графа дона Велы?

– Наша ветвь, дель Кастильо, имеет прямое отношение к графам Вела, как и упомянуто в недавно опубликованном романе, – ответил Гектор. – Да, у нас общая кровь. В документах короля Санчо Сильного – например, в картуляриях[58], которые хранятся в Главном архиве Наварры, – встречаются разные варианты нашей фамилии: Дикастильо, Деикастельо, Диакастельо, Диакастейльо, Дикастельо…

– Имя графа дона Велы также оставило след в семейной истории, – добавил Яго. – По правде сказать, родители выбрали мне имя не случайно, а следуя традиции наших предков: Дьяго, Диего, Дидако, Дидакус, Тьяго, Сантьяго, Яго… Эти имена часто повторяются у нас в роду. Они происходят от греческого слова didachos, что означает «образованный». Имена важны, не так ли? Они определяют всю нашу жизнь. Возвращаясь к тому, зачем мы здесь: как ты уже, наверное, догадался, эта хроника – семейная реликвия.

– Можно взглянуть? – восхищенно спросил я.

– Конечно, – улыбнулся Яго и осторожным жестом ювелира передал мне первую страницу.

Я вглядывался в строки древнего письма, усеянного коричневатыми пятнами, но едва угадывал значение отдельных слов.

– Ничего не понимаю, – наконец признался я.

– Такой вариант письма использовался в этой местности. Достаточно сказать, что начало очень похоже на завязку романа. Более того, судя по тому, что мы прочли, «Повелители времени» во многом повторяют эту хронику, – добавил Яго.

– И вы в состоянии ее расшифровать?

– Яго – настоящий знаток Средневековья, но я тоже могу прочитать текст и знаю содержание. Однако мой брат изучил его во всех подробностях, поэтому я и обратился к нему за помощью, когда ты мне позвонил. Честно говоря, я не читал до конца, – признался Гектор. – Все-таки это личный дневник, нечто очень интимное. Мне неловко вторгаться в размышления человека, который любил, горевал и страдал, пока писал эти строки.

– Вы хотите сказать, что опубликованный роман является копией дневника, написанного вашим предком тысячу лет назад? И что события, упомянутые в «Повелителях времени», произошли на самом деле?

– Не совсем.

– Объясни, Яго.

– Судя по тому, что мне довелось прочесть,