смысл просто принять отрицание и работать с ним. Вообще, не так важно, отрицает ли человек свое поведение, если мы можем постоять за себя и признать, что те же психологические склонности, которые подталкивают людей прибегать к насилию, побуждают их отрицать свое поведение. Мы нуждаемся в том, чтобы другие люди верили нам и поддерживали нас, в том числе те, кто способен нам помочь.

Абьюзивное поведение чаще всего направлено против тех, кто обладает меньшей властью, чем агрессор. Эта власть может быть физической, эмоциональной, финансовой или социальной. Маловероятно, что человек станет применять насилие к тому, кого он считает равным себе или стоящим выше по статусу и уровню власти. Хотя в большинстве социальных структур и дальше будет сохраняться иерархия (проще говоря, нам нужны лидеры и люди на разных уровнях, чтобы принимать решения), мы можем настаивать на системах власти, информированных о подобной опасности. Это позволит установить четкие ограничения власти, назначать подходящих людей на руководящие позиции, внедрить структуры внешнего контроля в работу институтов и ввести политику нулевой толерантности к абьюзивному поведению. В определенных группах, например семьях, необходимо наделить людей с меньшей властью (как правило, это дети) определенной свободой действий и правами, но при этом установить соответствующие возрасту ограничения. Что касается организаций, необходимо удостовериться, что расследованием случаев злоупотребления властью занимаются внешние профессионалы, чтобы исключить конфликт интересов в защите самой организации или ее сотрудников. Люди, находящиеся внутри ситуации, не могут оценивать ее объективно, даже если они этого хотят (у многих такое желание отсутствует). Институты/группы, позволяющие даже одному абьюзивному человеку вести себя деструктивно, как бы говорят представителям всех рангов: «Нам нет дела до того, что происходит с людьми. Делайте что угодно, если вы можете это скрывать». К сожалению, могущественные люди часто объединяются, чтобы защищать друг друга, и такое случается во всех слоях общества.

Очень важно противодействовать насилию каждый раз, когда мы его замечаем. Я использую модель «увидел что‑то – скажи что‑то», когда вижу, как человеку причиняют серьезный вред в моем присутствии, потому что я не терплю плохое поведение и не хочу вносить свой вклад в причинение вреда моим клиентам, друзьям, коллегам или родственникам. Молчание – это форма согласия. Я считаю, что лучший способ борьбы с насилием – это прямая коммуникация с агрессором(-ами), а если это невозможно, то с теми, кто способен на него повлиять. Я предпочитаю не использовать социальные сети для общения с агрессорами, поскольку я видела, как многие хорошие разговоры вырождаются в непродуктивные и оскорбительные перепалки. Однако следует признать, что иногда нам не хватает энергии на выяснение отношений, и в некоторых случаях риски кажутся больше выгод, поэтому мы предпочитаем просто уйти, чтобы защититься. Бывает, вмешательство может быть опасным, например в ситуации, когда одинокая женщина замечает агрессивного мужчину. Сохранение собственной безопасности имеет первостепенное значение, но я чаще вмешиваюсь, чем нет, потому что: а) у меня развиты специальные навыки общения с разгневанными людьми; и б) я страшно устала видеть, как плохое поведение остается незамеченным. Короче говоря, мне надоело быть дипломатичной.

Жесткие границы

Абьюзивные или вредоносные отношения характеризуются отсутствием устойчивых границ, и эти границы иногда приходится выстраивать с нуля. Необходимо признать, что каждый человек имеет право на приватность, уважение, а также контроль над своим телом, временем, энергией, выбором и финансовыми ресурсами. Мы можем выстроить границы для себя, но не для других. Границы придают структуру отношениям и позволяют каждому человеку оставаться в безопасности. Здоровые отношения не могут существовать без границ.

Хорошие границы нужны для того, чтобы вы могли защитить себя, а не влиять на поведение других людей.

Они должны быть выстроены вокруг поведения, которое мы принимаем и терпим («Я не принимаю физическую агрессию в свой адрес»), а не всего того, что окружающие не могут делать («Люди не могут грубо со мной разговаривать»). Очень легко обозначить границы, сосредоточенные на других людях, и расстроиться, когда они не сработают.

Формирование границ – это первый шаг, и их поддержание требует постоянной работы. Если человек уже продемонстрировал склонность к абьюзивному поведению, энтайтлмент и нарушения границ наверняка входят в его репертуар. При обозначении границ такие люди обычно злятся и пытаются их нарушить, и поначалу они могут постоянно выходить за рамки.

Очень важно настаивать на своих границах, указывать на их нарушение и принимать защитные меры. Даже простые утверждения могут быть полезны, например: «Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Я ухожу, и мы можем вернуться к этому вопросу, когда ты успокоишься». Держать свое слово очень важно, поскольку отсутствие противодействия нарушению границ закрепляет абьюзивное поведение. Конечно, это сложно, и большинство людей просто «сдаются», когда их границы нарушаются. Хотя хорошие границы могут и должны быть гибкими, их следует приберечь для тех, с кем мы находимся в безопасных и здоровых отношениях. Чем больше человек нарушает мои границы, тем жестче они становятся. Однако мои границы для людей, с которыми мы близки и которые демонстрируют здоровые поведенческие паттерны, обычно гораздо более гибкие. Психотерапия может помочь правильно реагировать на нарушение границ, поскольку реакция может отличаться в зависимости от поведения и факторов, стоящих за пересечением границ.

Лично я тщательно продумываю свою «красную линию» и решаю, какие действия я предприму при ее пересечении. Работая с клиентами, имеющими историю агрессии и насилия, я часто устанавливаю границы сразу же, особенно если они ранее вели себя агрессивно по отношению к медицинским работникам. Я могу сказать что‑то вроде этого:

«Я не против того, чтобы вы злились, поскольку злость – это естественная эмоция, которую все мы иногда испытываем. Нормально сказать мне, что вы злитесь, или даже ругаться матом на наших сеансах, но я не потерплю оскорбления или угрозы в свой адрес. Если это случится, мы прервем сеанс. Сначала мы ограничимся предупреждением, но, если это продолжится, мы не сможем вместе работать. Если вы причините мне физический вред, мы сразу расстанемся».

Когда границы четко установлены, ни для одной из сторон не остается сюрпризов, и вам будет несложно выйти из затруднительного положения, так как контракт ранее был согласован. Мне было страшно впервые спрашивать клиента, угрожает ли он мне (обозначение абьюзивного поведения – это первый шаг к его прекращению), но со временем мне стало немного проще это делать.

Управление коммуникацией

Мы можем держать абьюзивных людей под контролем, оказывая влияние на структуру общения или его окружающую среду, включая количество контактов. Установление границ, связанных с частотой встреч и других