— Может, ты и права… — сказал я.

Мирослава улыбнулась.

— Кстати, как тебе Дан? Славный парень, да? Вам удалось поговорить о чём ты хотел?

— Предварительно, — ответил я. — Мы планируем в Москве встретиться. Когда концерт Жара будет на день города.

— О-о-о, а ты планируешь пойти? — Мирослава повернулась ко мне. Её глаза искрились восторгом.

— Конечно, — кивнул я. — Не хочу пропустить.

— Такое я люблю! Масштаб и за душу берёт… космос! Я смотрела на видео его шоу, очень понравилось.

— Да, он талантлив…

— Как и Дан. Вот увидишь — мне кажется, у него большое будущее. Я чувствую такие вещи.

— Какие вещи? — насторожился я.

— Ну… такие. Когда у человека есть, что называется, искра. Знаешь, я впервые слышу какие-то песни — всегда угадываю, какая из них станет хитом, — сказала Мирослава. — Или какая книжка будет хорошо продаваться. Кстати, ты Пелевина читал?

— Читал, — кивнул я.

— Точно… мы же, кажется, даже обсуждали что-то из него той зимой.

— Было дело, — подтвердил я.

— Саша, ты собираешься ещё один проект запустить?

— В смысле?

— Ну, агентство у тебя уже есть. Теперь ты колесишь по Украине, набираешь пацанов. Все говорят, что народ тут талантлив в музыке, танцах, шоу, этом вот всём. Ты специально сюда приехал, да? Хочешь стать продюсером или как там это называется?

Я задумался.

А действительно — как будет выглядеть мой будущий проект «культурной бомбы»? Я ведь даже с внутренним содержанием не до конца разобрался — не говоря о какой-то там организации… хотя с чего-то начинать ведь надо?

— Возможно, — согласился я.

— Это отлично! Меня заводят такие вещи! Искусство — это ведь тонкие материи, — она придвинулась ко мне поближе и понизила голос, видимо, опасаясь случайных ушей. — Я знакома с одним продюсером и по пьяни он мне рассказывал очень интересные вещи о своей кухне. Да, раскрутка и знакомства — это очень важно. Но самое главное — найти цепляющего исполнителя. Он может быть каким угодно деревенщиной неотёсанным, но в нём должна быть искра, которую можно раздуть. В общем, такой поиск — это основное. Я так и поняла, что ты этим занимаешься.

Я улыбнулся в ответ.

— А ты, значит, видишь таких людей?

— Ну не то, чтобы вижу… просто могу работы оценить. Творческие. Понимаю, за чем люди пойдут, — Мирослава скромно опустила глаза.

— И что, этот твой продюсер не захотел тебя взять в свою команду? — спросил я.

— Что? Вот ещё, я и не просилась! — фыркнула Мирослава. — И вообще: ты первый, кому я вообще об этом рассказала. Просто о таких вещах, если уж они есть, лучше молчать. Понимаешь почему?

— Понимаю, — кивнул я.

— Получается, тебе ведь нужен такой человек, да?

— Мне нужна ты, — ответил я. — Ты сама.

И поцеловал её.

Глава 8

Я хотел вернуться на поезде, но не получилось: не было мест, совсем, никаких. Саша, узнав о проблеме, предлагал решение — через руководство МПС. Но я отказался. Ни к чему было тратить такие ресурсы ради одного малозначимого эпизода.

Был вариант поехать на машине — том самом лимузине, который выделили Саше. Но я его тоже отмёл. Очень уж внимание привлекает. Плюс надо что-то с охраной было придумывать — ехать на такой тачке через всю страну это просто напрашиваться на неприятности, и они бы точно случились, учитывая весь прошлый опыт этого лета.

Мы нашли частника в Симферополе, с пассажирской «Газелью». Да, с комфортом не очень, кондиционера нет — зато все поместились. И никто не жаловался.

Мирослава поехала с нами, оставив подругу в Крыму — у неё билеты были на ближайшие выходные, на поезд до Москвы, и она не стала их отменять ради сомнительного удовольствия путешествовать на «Газельке».

Зато по дороге у меня было много времени на подумать.

Я вдруг понял, что ограничения, которые я поставил сам себе, были совершенно лишними. Что мне надо укреплять именно ту сферу, работу с которой я тщательно старался обходить.

Бизнесмены со связами, контроль над финансовыми потоками, возможность влиять на решения, которые отразятся на всей экономике — это всё, конечно, хорошо. Прикрытие международных структур, имеющих огромное влияние вне сферы контроля глобалистского запада — это тоже прекрасно.

Но этого совершенно недостаточно, если я хочу осуществить план, который, наконец, начал складываться у меня в голове.

У этого плана, наконец, появилась чёткая цель: избежать будущей войны с западом, сохранив при этом Россию как самостоятельный центр силы.

И для её достижения мне нужно было кое-что ещё, кроме того, что я уже начал нарабатывать.

Средства достижения этой цели лежали вне плоскости материальных вещей. Тут придётся работать с куда более тонкими материями.

Теперь я понимал, почему сама жизнь подталкивала меня на этот путь: случайные встречи с писателями, разговоры о будущем, поиск музыкантов, творческое окружение…

У меня оставалось всего несколько лет. Тут Саша был прав: дальше лежало или начало конфронтации, или демонтаж государства.

Причём последний вариант вовсе не гарантировал того, что всё это не закончится катастрофой, несмотря на его убеждённость в обратном. Если загнать в угол условных последних патриотов, они могут оказаться способны на крайние меры, вплоть до использования ядерного оружия как последнего аргумента. И это может произойти даже раньше, чем при «естественном» ходе событий.

Я обладал преимуществом «послезнания», и собирался использовать его по полной: мне было известно, в каком направлении двинется развитие электроники, связи, биотехнологий. Я могу скупить перспективные стартапы, оставаясь в тени.

Только у меня не было иллюзий насчёт того, что, когда ситуация проясниться, ко мне не придут и не попросят контроль и лояльность. Под определённые гарантии.

Я прекрасно помню некоторые примеры, которые случились в том потоке времени, откуда я прибыл.

В самом начале бума смартфонов компания «Самсунг» выпускала линейку аппаратов на собственной мобильной платформе «Бада». Система отличалась стабильностью и удобством, предсказуемо конкурируя с ранними версиями платформы от «Эппл». А затем компания — производитель просто отказалась от её развития, выдвинув какие-то невнятные объяснения на этот счёт и полностью перейдя на другую платформу, «Андроид». У которой, при всей глючности и несуразности ранних версий было одно неоспоримое и важное качество: она была американской.

Этот пример самый яркий, но далеко не единственный. Западные элиты рачительно