К статусным относился родственник португальского короля, Жорже де Ленкаштре, глава Орденов Ависского и Сантьяго. Испанскими вояками командовал тот же самый Гонсало Фернандес де Кордова, уже успевший показать себя как во время прошлых Крестовых походов, так и в итало-французской войне и даже в конце Реконкисты. Пьеро Флорентийский, тот не стал изображать военачальника ни сам, ни заставлять это делать кого-либо из своих родственников, прислав прижившегося при его дворе и по сути ставшего командующим армией герцогства Николаса ван Бюрена, благо тот ещё со времён сражений с французами показал себя знающим дело войны человеком. Да, путь от кондотьера до ближайших приближённых монархов за последние десятка полтора лет сделали многие, тут ничего не скроешь, да и скрывать подобное не следовало.

Забавно получилось с венецианцами. Насильно их никто сюда звать не собирался, вот они и воздержались. Воистину, опыт минувшего — свой и чужой — некоторых не учит ровным счётом ничему. Венецианский дож Агостино Барбариго, до сих пор сохраняющий свой пост, успешно лавирующий между грызущими друг друга партиями «аристократии» и хотел было пристегнуть республику к Крестовому походу, благо понимал всю пользу от оного. Отнюдь не в плане добычи, по большей части лишь как укрепление авторитета собственного государства среди прочих европейских стран. Ведь последние Крестовые походы дали Венеции действительно много, несмотря на то, что поведение республиканских военачальников, по собственной воле и по приказам от вышестоящих, было порой весьма и весьма неоднозначным.

Но нет, опять наступают на те же самые грабли, с упорством, достойным лучшего применения. Дескать, опасаются они, что после рейда на Мекку выжимать деньги из мусульманских стран, продавая им пусть разрешённое, но втридорога, будет либо сложнее, либо и вовсе невозможно из-за совсем уж серьёзного обострения ненависти. Золото-золото, как же ты умеешь застилать глаза разного рода торговцам, которые тем или иным образом почти всегда приходят к власти во всякого рода… республиках. Предсказуемо, местами забавно и перспективно на будущее. Вот Агостино Барбариго, тот, несмотря на все свои недостатки как правителя, понимает ошибку неучастия. Понимает, только сделать ничего не может. Не «не решается», а именно что не может, поскольку у его партии недостаточно сил не только для мирного подавления противников, но и для чисто силового переворота по примеру флорентийского. Только с опорой на внешние силы, то есть нас или там испанцев.

На такое клан Барбариго пойти не решался… пока не решался. Однако постоянная переписка с нами, Борджиа, равно как и с нашими союзниками со стороны Барбариго, очень даже дружественная, она давала основания надеяться на то, что спустя несколько лет или даже десяток-другой оных Венеция таки да примет куда более пристойный вид, нежели сейчас. Всё же олигархическая республика, полностью, со всех сторон окружённая землями с совсем иной формой правления — это как-то неэстетично и даже неправильно. Впрочем, это построение политического конструкта лишь начинается, едва-едва первые камни заложены в будущее здание обновлённой Венеции. А уж останется ли она независимой полностью, частично или вообще станет одной из имперских провинций — время покажет.

Мысли мыслями, а когда ноги ступили с колышущейся палубы фрегата, а затем лодки на твёрдую землю, мозг словно сам переключился на иное. На тот город, которым нам преподнесли вот реально «на блюдечке с золотой каёмочкой». Именно с золотой, поскольку Джедда для Мамлюкского султаната являлась даже сейчас, с большими проблемами в судоходстве, одним из важнейших городов. И вот р-раз и нам её сдают, даже не попытавшись защитить. Оно понятно, что это бы у них не получилось, но между выбором «сдать неверным дымящиеся руины крепости» и «преподнести целый и пригодный к использованию объект» султан Аль-Ашраф Кансух аль-Гаури и его хитромудро-зверохитрый племянник Туман-бай аль-Ашраф выбрали второе. «Это ж-жж неспроста!» — как верно говаривал один говорящий и любящий пофилософствовать медведь.

Совсем скоро, оказавшись посреди довольно пошловатой восточной роскоши местного эмира, сбежавшего даже раньше гарнизона и обычных жителей, я, ожидая прибытия сюда лидеров Крестового похода, снова прикидывал возможные варианты, пытаясь понять, какой концентрации пакость ожидает нас, как только мы подойдём к стенам Мекки. По всем признакам выходило, что мало никому не покажется.

К — концентрация. По имеющимся данным, в число коих входили и допросы немногочисленных пленных из числа не сбежавших из Джедды, мамлюкский султан, он же теперь больше упоминаемый как Защитник Веры, созывал реально всех «правоверных» под зелёное знамя Пророка. Реально же в Мекке не то оказались, не то вот-вот должны были оказаться довольно немалые числом войска уже давно знакомого нам султана Османской империи Баязида II, султана Ак-Коюнлу Ахмада и шейха Йемена Аль-Малик аз-Зафир Салах ад-Дин Амир II ибн Абд аль-Ваххаба. Имечко у последнего, доложу я вам! Язык сломаешь, пока выговоришь. Впрочем, после имени ацтекского тлатоани и прочих ацтекских же важных персон успел привыкнуть, даже как-то буднично отношусь к подобным языколомным конструкциям.

Итак, что имеем? Мамлюки как основа, а к ним многократно битые нами османы, а также ещё не сталкивающиеся с нами напрямую в серьёзных боях на суше войска Ак-Коюнлу и Йемена. Не зря упомянул именно сушу, поскольку на морях имперские каперы под разнообразно-весёлыми флагами топили что йеменские лоханки, что посудины из Ак-Коюнлу. Без объявления войны как таковой, просто так, заработку ради и внушению страха для. А возможные протесты… Право слово, было бы интересно за таковыми понаблюдать, особенно учитывая тот факт, что дипломатических отношений мы, Борджиа, с этими государствами не поддерживали и устанавливать оные даже не собирались. Пока что точно, а там… в зависимости от политической необходимости. Например, при официальном закрытии этого дурного джихада — а в нём, если что, участвовали как бы все связанные с Меккой по их религиозным то канонам, насколько я понимал. Было ли так изначально либо стало после того как Аль-Ашраф Кансух аль-Гаури объявил себя Защитником Веры — право слово, даже не вдавался в подробности. Главное, что так было и всё. То есть чисто теоретически все эти страны и не только они находились если не в официальном состоянии войны — по европейским меркам — то casusbelliприсутствовал просто непробиваемый! Даже против Османской империи, которая хоть и вела себя до последнего времени тихо, словно мышь под метлой, но выслав путь не регулярное войско, а «отряды добровольцев» в помощь мамлюкскому султану… Все всё поняли, да?

К слову об Османской империи. Херсекли Ахмед-паша он же Стефан Херцегович Косача — этот уже дважды предатель так и оставался великим визирем Баязида II, а заодно нашим невольным, но надёжным