– О чем?

– Не знаю.

– Ты его не спросила?

Вивиан мотнула головой.

– Ты ведь не рассказала ему о моей проблеме, правда? – уточнила Эйприл.

– Нет. Он только вошел. Но не заставляй его ждать. Мне показалось, это срочно. Я не знаю, в чем причина.

Эйприл встала и вслед за Вивиан спустилась в гостиную. Теодор стоял, облокотившись на каминную полку.

– Эйприл, – начал он, – у меня есть к тебе вопрос, и мне нужно, чтобы ты ответила на него честно. Ты пыталась отправить телеграмму немецкому офицеру в Париж? Подполковнику Людвигу Альбрехту.

Эйприл покачала было головой, но затем осеклась:

– Как ты узнал?

Вивиан опустилась на стул и уронила голову на руки:

– Скажи мне, что ты этого не делала.

Эйприл вызывающе вздернула подбородок:

– Делала. Но я не передавала ему ничего такого. В смысле, ничего опасного для Англии. Это было личное.

Теодор принялся расхаживать взад-вперед по комнате:

– Да, я догадался. Но даже если ты не изменяла Англии, то мое мнение не имеет никакого значения. Думаю, примерно через час в эту дверь постучат агенты МИ-5. Они тебя арестуют.

– Что? – Щеки Эйприл вспыхнули. – За что? Я же сказала, это личное.

Вивиан вскочила на ноги:

– Что они с ней сделают?

– Сначала ее будут допрашивать. Долго. Пока не убедятся, что она ничего не зашифровала в своем послании. Затем – если поверят, что все чисто, – ее могут отправить в концлагерь на острове Мэн. Пока идет война, она будет считаться лицом, представляющим угрозу для национальной безопасности. – Он мрачно взглянул на Эйприл. – То, что ты носишь ребенка нацистского офицера, вызывает некоторые сомнения относительно твоей преданности стране в случае вторжения.

Сердце Вивиан бешено заколотилось:

– Откуда ты об этом знаешь? Она еще и к врачу не ходила. Даже я узнала об этом только сегодня утром.

– Это было в телеграмме, которую мы вчера перехватили, – спокойно пояснил он.

Вивиан резко повернулась к сестре:

– Ты совсем рехнулась?

– Да, теперь я это понимаю, – ответила Эйприл, даже слишком безмятежно. Она неспешно подошла к окну и выглянула на улицу.

Вивиан посмотрела на Теодора:

– Ты сказал, они будут через час?

– Да.

– К этому времени ее здесь не будет. Надо увести ее. Эйприл, иди собирайся!

– Нет! – крикнул Теодор, яростно заступая ей дорогу. – Она должна сдаться и сотрудничать с ними. Ее побег будет расценен как явный признак вины, и они не пожалеют сил, чтобы изловить ее. И тогда, уверяю тебя, ситуация станет намного хуже. Послушай меня, Вивиан. Лучше мне быть здесь, когда они придут. Тогда я использую свое влияние и сделаю все возможное, чтобы ей помочь. Попробую убедить их в том, что это было самое обыкновенное любовное послание от наивной девушки.

– А если они тебе не поверят? – спросила Вивиан. – И даже если поверят… Ты сказал, ее отправят на север – в концлагерь. Этого нельзя допустить. Она же ждет ребенка. Немецкого ребенка. Ты только представь, как с ней там будут обращаться!

– Поверь, альтернатива намного хуже, – не уступал Теодор. – Если они решат, что она виновна в государственной измене, ее казнят. Если она соберет свои пожитки и сбежит, то подпишет себе смертный приговор. Далеко она не уйдет. Это остров, и мы находимся в состоянии войны. Ее объявят в розыск. Да прислушайтесь вы уже к голосу разума! Она должна сдаться и сотрудничать – и обещаю, я, аккуратно, конечно, сделаю все возможное, чтобы с ней нормально обращались.

– В каком смысле «аккуратно»? – нахмурилась Вивиан. – Беспокоишься о своей репутации? Боишься, как бы все не узнали, что твоя невестка, которая живет у нас уже несколько недель, симпатизирует нацистам?

Услышав это, Эйприл развернулась:

– Я не симпатизирую нацистам.

– Не буду врать, – сказал Теодор, – мне приходится принимать это во внимание.

– Поэтому ты советуешь ей сотрудничать? – продолжала наседать на него Вивиан, как будто Эйприл не было в комнате. – Чтобы все выглядело так, будто ты помог разоблачить ее? Сдать властям?

– Нет, Вивиан. Все совсем не так. Вообще-то я очень рискую, приходя сюда и рассказывая вам все это. Но я не мог не предупредить вас, потому что я люблю тебя и мне важно твое счастье. Разве ты этого не видишь?

– Нет, честно говоря, не вижу. Не тогда, когда ты советуешь моей сестре сдаться и отправиться в тюрьму.

– А что еще ты предлагаешь?

– Не знаю! Мы могли бы помочь ей сбежать, спрятать ее. Пусть уедет из города. Возможно, к твоей семье. У них же много собственности. Может, у них найдется какой-нибудь тихий коттедж вдали от всех.

– Не будь наивной.

– Ладно. Но ты пытался убедить нас уехать из Лондона, пожить с твоей семьей. Возможно, пришла пора это сделать?

– Это было до телеграммы.

Эйприл встала посреди комнаты:

– Прекратите. Вы оба. Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня. И, пожалуйста, не говорите обо мне так, будто меня здесь нет, будто вы тут определяете мою судьбу. От вас ничего не зависит. Я уже все решила. – Она повернулась к Теодору. – Спасибо, что предупредил, но сейчас тебе лучше вернуться на работу.

Она вышла из комнаты.

– Почему это? – поинтересовался Теодор, выбежав за ней к подножию лестницы.

Эйприл была уже на полпути наверх.

– Потому что тебе лучше не знать, что я собираюсь сделать.

– Но это же очевидно! – крикнул он. – Ты собираешься последовать совету Вивиан и сбежать!

Эйприл исчезла на следующем лестничном пролете. Теодор повернулся к Вивиан.

– Да поможет ей Бог, если она попытается вернуться во Францию. Подозреваю, что именно это она и задумала. Ты должна что-то сделать. Попробуй отговорить ее. Убеди ее спокойно пойти с агентами, когда они придут за ней.

– Нет, я не стану этого делать, – покачала головой Вивиан. – Но в одном я с тобой согласна. Не надо ей возвращаться во Францию. Я просто хочу, чтобы она была в безопасности. Здесь, в Англии.

– Чтобы она была беглянкой в собственной стране? Нельзя и рыбку съесть, и косточкой не подавиться, Вивиан.

И тут истошно завыла сирена воздушной тревоги.

– Только не сейчас! – закатила глаза Вивиан.

Теодор подошел к окну и выглянул на улицу. Люди уже спешили к ближайшему спуску в метро.

– Нам надо в убежище, – сказал он. – Беги за сестрой. Слава богу, теперь ее арест откладывается до отбоя. По крайней мере, у нас будет шанс вразумить ее.

Как только он отвернулся от окна, раздался ужасающий рев бомбардировщиков, за которым последовал свист падающей с неба бомбы.

Вивиан застыла на месте. Теодор потянулся к ее руке – как раз в