Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Детская проза » Собрание сочинений. Арфа и бокс. Рассказы - Виктор Голявкин

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 101
Перейти на страницу:

Ну не смешно? Да тут радоваться надо, плясать! Пускай себе ворчит, пускай! Спасибо еще скажет!

4

Вот где пошла работа! Штора меня хвалит. Целая фабрика на дому. Деньги, деньги, деньги! Нашей семье нужны деньги! «Адью, фердибобель! – как Штора любит выражаться. – Фердибобель, адью!» Сто штук старушка Аллахвердова забрала, трафаретит как миленькая. Соседи Нифонтовы – по пятьдесят на человека. Если справятся, еще попросят.

Тружусь вовсю. Два раза работу пропустил в парке. Черт с ней, с работой! Всю ночь сижу, хлопаю трафареты. Посплю немного утречком, снова сажусь – и пошло! Потрафаречу, потрафаречу, спину разомну и опять трафаречу. P-раз, крутанул – бац! Хлоп! Дальше, следующий, следующий, в сторону готовую продукцию, влево, так! Здорово получается! Денежки идут! Вжик-вжик – и денежки идут. Трлинг-тинг! – пожалте! Бац-бац! – есть! Уважать меня надо, а не ругать. На руках носить, а не поносить. Лелеять и пестовать! А не пилить и бить!

– Да кто тебя бил-то? – говорит отец. – Хоть раз тебя били?

Вжик-вжик! Трлинг! Бац!

Ясно?

– Шел бы ты спать, – советуют родители.

– А денег не хотите ли?

– Да провались ты со своими деньгами!

Вот какие пошли разговорчики!

– Дай-ка мне, – просит отец. Не выдержал. Засел после работы, да так и уснул с кистью в руках за столом, уткнулся головой в значки, волосы растрепались, спит, а я трафаречу. «Иди, – говорю, – спать, отец». А он в ответ что-то непонятное бурчит. Я его поднял с трудом, повел к постели, он так и уснул во всей одежде.

Я уставал. Но спать не шел. Рука отваливалась, но я не шел спать! Погодите, погодите, я человек упорный! Я с места не сойду, пока положенное количество не оттрафаречу. Пачки убавляются, вперед! Считать потом. Сейчас не время. Нужно будет поглядеть, как там бабка Аллахвердова. Вперед! Главное – движение! Главное – вперед! Мать, не мешай, знаешь, сколько здесь денег? Уйма! Отец, спи, я тебе помогу! Сто раз расплачусь за проклятую арфу! Я ее не специально ломал, но готов за нее расплатиться. Я не просил, чтобы меня на арфе учили, я не хотел, они хотели, их затея, так получайте свои деньги и оставьте меня в покое. Не останавливаться, главное – не останавливаться! Сутками работать, сутками! А еще говорили: ненужная затея, эх! Своей головой надо думать, а не чужой! А ну-ка, мамаша, отпечатай сотню штук, хватит тебе картошку жечь! Закручивай кистью, не бойся, проще простого – ать-два! Есть! Второй! Бэмс-донс! Отлично! Все идет отлично! Сутками работать, сутками! Печатание идет полным ходом! Контора процветает на высшем уровне! Не спать!!!

Когда я засыпал, они мне снились.

Горы лоскутков. Значки, значки, значки… Как на большом экране стояли передо мной: громадная цифра 1 и четкое слово – МАЯ. 1 МАЯ! Одинаковые лоскутки теснились, переходили в разные ряды, двигались, перемещались, заходили друг за друга, надвигались лавиной, мчались стремительно вдаль, с треском разлетались, молча парили в воздухе, рассыпались на мельчайшие кусочки, пестрели, рябили, трепетали по ветру, складывались в пачки, разваливались, превращались в узоры…

И сквозь этот хаос последовательно, однообразно и твердо ходила рука с кистью, не останавливаясь, ибо остановка стоила много.

5

Старушка Аллахвердова испортила пятьдесят штук значков! Вот напасть! Хорошо еще вовремя поспел, половину спас. На пятидесяти штуках отпечатала 1 МАЯ вверх ногами. Все перепутала, все как есть перепутала до такой степени! «Как же вы, – говорю, – бабушка, могли такое натворить?» Она мне отвечает: «Как Аллах, Вовка, разум послал». – «Да при чем здесь Аллах, – говорю, – я вам полдня втолковывал!» – «Шайтан попутал, Вовка», – отвечает. «У вас, бабуся, то шайтан, то Аллах, а вы сами-то думали? Ведь денег не получите, с меня еще сдерут, лоскутки мне по счету даны…» – «Вай, вай, вай», – говорит. Ну что с нее возьмешь? Нифонтовых нужно немедленно проверить!

6

Утром ранехонько первого мая являюсь к Викентию Викторовичу, как договорились. На домах флаги, портреты, радио гремит на столбах, возле университета демонстранты собираются.

Я нужен для особой операции. Что за операция, понятия не имею.

Со значками полный порядок, полностью работу выполнил, аллахвердовские погубленные значки он мне простил. Если вникнуть – велика важность, пятьдесят каких-то бязевых лоскутков! А он мне целую нотацию прочел, даже судом стращал, я так и не понял, при чем здесь суд, вычесть с меня грозился, а потом говорит: «Ладно. Я добряк. Таких добряков, как я, бить мало, доброта бизнесмену так же нужна, как кобыле свитер, разоряешь ты меня, окаянный, но я всегда пойду навстречу человеку, если у него несчастье…» – и все в таком роде. А деньги он мне заплатит после окончательного расчета с заказчиками.

Иду на операцию, а сам не знаю на какую. Тайна, покрытая мраком. Разведчик отправляется в тыл врага, там он получит от доверенного лица план конкретных действий. Живая картина напряженной жизни великого разведчика. Ни имени, ни фамилии его пока не знают, но пройдет время, и о нем узнает вся страна.

Иду на операцию.

– …Первое мая – праздник трудящихся всего мира!.. – несется из репродукторов над головой.

– …Уррра!

– …Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой!

Музыка, песни, отличное утро. Да здравствует Первое мая! Пролетарии всех стран, соединяйтесь! «Нам нет преград ни в море, ни на суше!..», «И в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ!..», «А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер!..».

Ветер треплет флаги, уже вышли на праздничные улицы продавцы игрушек и конфет. Переливаются на солнце, покачиваются на ветру разноцветные воздушные шары. Покупайте ребятишкам! Покупайте ребятишкам! Дети будут довольны! Да здравствует Первое мая!

Викентий Викторович сразу в дверях на меня набросился:

– Ты не опаздывай! Не смей опаздывать! – хотя нисколько я не опоздал.

Он очень суетился, таким я его еще не видел.

Костюм на нем белый, шелковый, тщательно выглаженный, и рубашка русская с вышивкой. Волосы напомажены, и пахнет какой-то дрянью.

– Как думаешь, шляпу мне надеть? – спрашивает.

– Хотите – наденьте, хотите – не надевайте.

– Вот за это я тебя не люблю, гад ты, бальзак, не можешь посоветовать.

– Жарко в шляпе, – говорю.

– В шляпе ты фигура, а без шляпы – дурья пустая башка, хотя, может быть, в этой самой башке мозгов навалом! Так и помрешь ты, бальзак, дураком, знай учись! Ты сегодня меня, пожалуйста, не раздражай, не отвлекай, забирай мешки и тащи вниз во двор, не спрашивай зачем!

– Который мешок тащить? – спрашиваю.

– Любой, господи, любой, ты надо мной издеваешься! Тащи во двор любой, хоть этот, хоть вон тот… Все тащи!

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 101
Перейти на страницу: