от слова совсем. Всеми изделиями мы себя полностью обеспечиваем. Кожаная обувь просто отличная. Возникли некоторые проблемы с массовостью, но это вопрос времени – количество работников в мастерской не позволяет выходить на внешние рынки со своей продукцией, да и там придется теснить слишком много игроков. Обработка кожи знакома всем игрокам, и многие достигли отличных высот в этой сфере. И кроме того, у многих игроков объемы значительно превышают те, что может выставить мое владение. Откровенно говоря, мне на внешнем рынке ничего не светит, разве что за счет имени потеснить остальных. Или выйти с необычной продукцией. Благодаря совместным усилиям меня, Лены и пары мастеров мы научились делать кроссовки. Сейчас они проходят испытания. Вот уже несколько месяцев я таскаю их на тренировках и когда выезжаю с инспекцией за пределы города. Девятый вариант еще держится. Первые разваливались в ближайшие недели. Но это по тонкой коже. И продукции тут немного: легкая обувь, одежда, ремни и кроссовки. Всякие кошельки, сумки и украшения не нашли применения среди населения. Только для купцов сделали несколько специальных сумок для монет. И по паре образцов всего остального. Одежду из кожи тоже плохо берут, у меня во владении тепло.

Основное внимание мы уделяем военному применению кожи. Мы делаем кожаную броню для первого периода войн. Всякие ремни, завязки, сбруя также делается из кожи. Кожаная обувь для военных, нечто среднее между берцами и сапогами. Ботинки и сандалии из грубой кожи для населения, берут лучше, чем из тонкой кожи. Хотя на мой взгляд в такой обуви менее удобно. Короче, перечислять все долго и нет никакого смысла. Меня только беспокоило, можно ли будет обувь довести до совершенства и использовать во всех военных периодах. Нужно накопить вопросы и сразу со всеми поехать к глашатаю. А то одно время ездил к нему по каждому отдельному вопросу. Чуть что случилось, к нему. Вернулся, проходит неделя, снова еду. Надоело. Теперь решил ездить или раз в год, или по реально важным вопросам. Сейчас возник только первый вопрос в этом году.

* * *

В этом же году я впервые оказался за пределами своего владения на корабле. Мы и раньше покидали свое владение по воде, но без меня. Сам я далеко ходить по воде не рисковал, боюсь я ее. Этот страх никак не удалось побороть. Я научился плавать, получаю удовольствие от барахтанья в воде, но настоящего расслабления не наступает. Поэтому все экспедиции по воде проходили без меня, если я был на корабле, мы максимум по озеру обходили остров, на котором располагалась наша с Леной резиденция. Сейчас я, стоя на носу, смотрел как форштевень уверенно разрезает воду. При этом мысли мои были не здесь.

У нас кораблей много, почти все на нефтяном топливе, лишь пара осталась на угле и несколько чисто парусных. Еще есть две галеры, мы их построили по двум причинам: нам нужно было отработать технологию строительства, без нее нельзя было пройти дальше по цепочке умений и еще нам нужны военные корабли для первого периода войн. Сам бы я не стал строить галеры, для них нужны гребцы, а у меня и так мало людей.

Корабль, на котором я плыву сейчас, мы строили несколько лет. Именно этот корабль строили лично для меня и по моим хотелкам, хотя и с учетом требований моих корабелов. Он винтовой, эту технологию мы все-таки смогли отработать. Разумеется на нефтяном топливе, хоть и паровой. Мы давно работаем над дизелем и бензиновым двигателем, но пока успехи незначительные, точнее, их пока нет. Поэтому я иду под парами. Длина судна 18 метров, ширина самой широкой части всего шесть метров. Узкая длинная стрела. Корпус даже для 21 века, из которого я сюда попал, является технологией будущего. Такие корпуса только начинают строить и распространения они еще не получили[1]. О такой форме корпуса Генрих читал задолго до появления американского эсминца. Форма, взрезывающая воду является, по мнению ученых, оптимальной для плавания, но предпочтения отдано классической форме корпусов из-за эстетичности и преемственности. Да и выглядит классическая форма, что греха таить, более красиво и хищно. А тут Генрих решил ради эксперимента построить корабль именно с такой формой корпуса. И то, долгое время его корабелы были на такое просто не способны. В первую очередь, из-за материалов, из дерева такой кораблик не построишь.

На палубе несколько пушек. Их мы сделали пока в полубашнях, иначе получаются очень тяжелыми. Одна на носу, четыре по бокам, тоже долго делали, но в итоге так сами и не сделали. Проблема в стволах, не получается их у моих выточить. Плюнул и заказал у Сульфика, а ему взамен передал технологию сборки всего этого дела в полноценную пушку. Каюты получились маленькие, но я не привередливый. Экипаж сейчас всего десять человек. Для полноценного похода мало, только на пушки нужно двадцать, но у нас поход экспериментальный. Мы идем просто поплавать.

До этого самое большое расстояние, которое проходили мои исследователи составляло пятьсот километров. По течению река заканчивалась и впадала в море. По морю мои не ходили. Это теперь наша задача. Против течения исследователи поднимались на триста километров и попадали в какое-то круглое озеро, куда впадали еще несколько рек. За пределы этого озера мы тоже не плавали. Пока я думаю спуститься по течению, и проверить уровень топлива. Дойдем до моря и посмотрим, сколько останется. Если будет достаточно, пойдем вдоль берега.

За пределами моего владения протекала широкая река, в которую имели выход еще несколько владений. Иногда мне сообщали, что во время походов видели чужих рыбаков, но никто близко не приближался. Ни мы к ним, ни они к нам. В отличие от Земли, где расстояние на море измеряется в милях, тут мне проще измерять так же в километрах. Поскольку какое расстояние в минуте местной планеты, я не знаю. А то, что это иная планета и так понятно. Три-четыре владения можно на Земле сделать, но пять тысяч. Да и технологии явно не земные.

Река представляла собой унылое зрелище каменного коридора шириной в несколько сотен метров. В редких случаях можно было встретить небольшую косу, с зеленью и небольшой речкой или ручейком, впадающем в основное русло. Входы в чужие владения выглядели так же, как и мое – каменный проем, шириной пару сотен метров, за которым виднелись луга или леса. Мы не стали туда заходить. Не потому что боязно, а потому, что я решил отложить это на