похожее на хомячка, которое тянуло все себе в рот. Он был похож на маленький раздувшийся шарик. Мелочь, но неприятно. Аккуратно подцепила его двумя пальцами и скинула Проше, который его с удовольствием слопал. Странно, почему он не сделал этого раньше, когда Яна с ним обнималась, может, ждал, когда мелочь подрастет.

Ребенок положил кабачки на лавку, вынул пару огурцов и две грязные морковки из кармана, а еще чайную ложечку. Что же мои ложки покоя никому не дают?

– Деда, резинки я украла у Лизоньки, когда она меня домой к себе пригласила, – сообщила она. – И огурцы с морковкой вот случайно взяла, и ложечку, – она покраснела.

– Ты же сказала, что резинки на перекрестке подобрала, – удивился кузнец.

– Я так специально сказала, чтобы мама на меня не ругалась, что я их украла.

– Там что-то было? – спросил меня Юра, он прекрасно видел, как я что-то убирала с плеча ребенка.

– Угу, – кивнула я.

– Яночка, а ты больше ничего не брала? – поинтересовался мужчина.

– Брала, у мамы денежку из сумки, но я не виновата, это мне Глеб с Яриком сказали взять.

– Ну вот и виновники торжества нашлись, кто нашу Яночку воровайкой одарил, – ответила я.

– Это как? Я вот взрослый, общался со всякими людьми и ни от кого воровством не заразился, – удивился Юрец.

– Вот такие воровайки – они не взрослые, они только у детей бывают. Они как хомячки плодятся и друг по дружке передаются, или заражаются, можно так сказать. У кого-то внушением от родителей выводятся, а у кого-то растут и процветают. С возрастом меняют свои очертания, обрастают панцирем, клыками, когтями. Растут их аппетиты, врастают в своих хозяев. Если объединяются, то могут быть и агрессивными, тогда и разбой, и грабеж возможен.

– Это что же, у всех, кто ворует, есть такая бяка?

– Не всегда, некоторым просто нравится воровать. Как и с алкоголем, нет там беса, просто нравится пить, или курить, или что-то принимать. Не пускайте больше Яночку гулять с этими «друзьями».

– Я думала, что это мой помощник, – надула губки девочка.

– Помощник – от слова «помощь», а не от слова «неприятности», – сказала я. – От такого «хомячка» только одни гадости.

– Резинки были красивыми, – сказала Яна.

– Вот дома тебе за эти резинки и влетит от мамы, – сказал Юра и погрозил ей пальцем.

– Деда, не рассказывай маме, пожалуйста, ну, пожалуйста.

– Ты хочешь, чтобы у меня такой же воровайка завелся? Чтобы я врал? – спросил он ее строго.

– Нет, конечно, это же всего лишь резинки, – заканючила девочка.

– Яночка, но ведь мама напугалась, побежала их уничтожать, она переживает за тебя, думает, а вдруг ты что-то подцепила на перекрестке. Маме нужно все рассказать. Ты должна ей все рассказать, – сказала я.

– Ладно, – она посмотрела на нас таким взглядом, как на врагов народа.

Через пару минут сообщила, что она все равно нас любит, и полезла обниматься. Я положила им в пакет огурцы, морковь, кабачки, помидоры, перец и баклажаны, а еще яблоки, десяток яиц, полторашку молока и литровую банку с йогуртом. Всего понемногу, а получилось два пакета.

– У меня деда хороший, если надо будет, то и оградку тебе на могилку сварит, – сказал ребенок на прощание.

– Очень приятно, – рассмеялась я. – Какой хороший подарок.

– Ой, Яна, ты как скажешь, так хоть стой, хоть падай, – покачал кузнец головой.

– Дед, ну чего ты? Вон к тебе люди приходят в кузню и говорят, что вот как дорого оградку сварить, а мне для тети Агнеты ничего не жалко, – помахала она мне маленькой ручкой.

Вовремя, конечно, Юра с Яной ко мне приехали, пока хомячок еще не прижился, а то была бы беда.

Марена и ворон

Марена тряслась по проселочной дороге, даже крутой автомобиль не спасал от тряски. Уже второй час она искала поселок. Вроде и не маленькая деревня и все на карте видно, а вот пришлось немного поплутать. Не посмотрела, что этих Чусовых не один, а два, и приехала не в тот. Кто это, интересно, придумал назвать два разных населенных пункта одинаково – Чусовой-1 и Чусовой-2? А еще есть Новый Чусовой и просто Чусовой.

Старый поставщик камня для памятников закрылся, вернее, заболел, и приостановил всю свою деятельность. Предлагал выкупить все остатки по низкой цене, но это надо было ехать и смотреть, что же там осталось. Мара не захотела ехать, мало ли какую заразу там можно зацепить. Камень в мастерской катастрофически быстро заканчивался, и встала задача найти нового поставщика. Нашла в ближайшем поселке, созвонилась, договорилась, записала адрес и поехала смотреть. Вот только с адресом немного напутала, вернее циферку нужную не поставила.

Обнаружила это недоразумение, когда уже весь поселок вдоль и поперек облазила. Местную жительницу поймала, она и объяснила. Поехала короткой дорогой по буеракам да оврагам, через поля да степи. В какой-то момент поняла, что кружить начало, все по одному месту ездит и спросить не у кого, дорога есть, а транспорта нет. Вышла хоть воздуха свежего глотнуть, пнула со злости дверь у машины, а она возьми и заглохни. Знаешь же, Мара, что злиться тебе нельзя, а вот так иногда прорывает.

С даром своим жить уже давно научилась, главное – контролировать себя, не злиться, не гневаться и в стрессовые ситуации не попадать. Чувствуешь, что закипать начинаешь, водичку попьешь или чай с травками, глубоко вдохнешь и выдохнешь, и сразу отпускает. А тут вот не сдержалась, все же человек, и конец автомобилю наступил. Ладно если аккумулятор сел, у нее там, в багажнике, запасной заряженный лежит, а если проводка оплавилась или электрика из строя вышла?

Вода, как назло, кончилась. Надо было в той деревне на колонке набрать или купить, забыла, вот теперь мучайся от жажды. Стала смотреть по навигатору, сколько километров до ближайшего селения, а он ручкой помахал, дескать, батарейка села. Телефон – сеть не ловит, ну что за гадство такое.

Вдохнула, выдохнула, а беспокойство никак не оставляет, что-то тут не так, как говаривал Винни-Пух. Огляделась внимательно – степь как степь, вон овраги, не растет, правда, ничего, даже чертополох. Не земля, а глина одна, как черепушки от горшков разбитые валяются. Душно, жарит, середина августа, а жара не отпускает.

Сделала два шага от дороги в степь. Смотрит, а посредине какой-то холм странный из камней. С дороги его и не видно было. Решила поближе посмотреть, что это такое. Пока шла, ногу подвернула, запнулась, вниз посмотрела, обо что споткнулась, – черепушка от горшка глиняного. Глаза подняла,