Глава двадцать третья

Вот это вляпался!

Я валялся на скрипучей тахте в своей «хрущевке», крепко провонявшей средством от клопов и тараканов, время от времени отхлебывая из горла водку. Новый хозяин моей прежней квартиры привез на собственной «газели» коробки с моим барахлом, свалил их в коридоре, и они громоздились там, как баррикада. У меня не было ни сил, ни желания раскладывать вещи и наводить порядок. Новое жилище вызывало у меня отвращение. Мне казалось, что я поселился в поселке Промышленном, на улице Рабочей, в квартире Чемоданова, и сейчас ко мне придет выжившая из ума старушка, бережно хранящая свои выпавшие волосы в полиэтиленовом мешочке. Момент перехода к качественно новой жизни, который я так старательно растягивал и смаковал, слишком затянулся и «завис» в полной неподвижности. Время остановилось. Я сделал все, что мог, и теперь оставалось только ждать.

Меня мучила жажда, и пришлось встать. Не зажигая света, я побрел по темной квартире, задевая углы и с ужасом глядя на тени людей, двигающиеся по стенам. Я еще никогда не жил на первом этаже и не успел привыкнуть к тому, что теперь из своего окна придется смотреть на мир, словно из собачьей будки.

Я сделал несколько глотков ржавой, с болотным привкусом воды из-под крана и подошел к коробкам. Где-то должны быть туалетные принадлежности, но в какой коробке именно, я не мог знать. Новый хозяин, должно быть, сваливал мои вещи не церемонясь, словно мусор. За месяц теперь не разберешься, где что лежит. Но разбирать весь этот хлам я не собирался. Потому что в этом клоповнике я намеревался жить не больше двух-трех недель – до тех пор, пока Настя не вернется с деньгами в Москву. А потом я либо перееду в особняк, либо удавлюсь в совмещенном санузле на веревке от унитазного бачка.

Не успел я дойти до тахты и упасть на нее, чтобы впасть в забытье до рассвета, как в дверь позвонили. Звонок остался от прежних хозяев "хрущевки", он напоминал лай простуженной собаки. В этом доме меня никто не знал, никто из моих знакомых не знал этого адреса, и потому я был уверен, что кто-то просто ошибся квартирой. Я подошел к двери, зажег в прихожей свет и открыл дверь.

На пороге стоял пожилой мужчина с худым морщинистым лицом, с аккуратно уложенными седыми волосами и щеточкой белых усов. На нем было длиннополое пальто, плотно закрывающее шею.

– Гражданин Савельев? – тихо спросил он.

Не люблю я таких визитов, когда не знаешь того, кто называет твою фамилию.

– А что? – недовольным голосом поинтересовался я.

Мужчина вынул из кармана красную "корочку", раскрыл ее и поднес к моему лицу. Я успел увидеть фотографию седого незнакомца в форме и надпись "Министерство внутренних дел РФ".

– Я могу зайти? – спросил он.

У меня в голове уже включился автоматический поиск. Инстинкт самосохранения начал искать в памяти поступок, который я бы совершил в нарушение закона, на страже которого стояла бы милиция.

Незнакомец вошел в прихожую, расстегнул пальто, но снимать его не стал.

– Недавно переехали? – спросил он.

Я кивнул и подумал: "Наверное, что-то с документами на квартиру не в порядке. Убью риэлтора!"

– Моя фамилия Лавров, – представился незнакомец. – У меня к вам очень серьезный разговор. Где мы можем сесть?

Я провел его в комнату и предложил тахту. Сам сел на коробку с обувью.

Лавров некоторое время пристально смотрел мне в глаза. Мне стало не по себе.

– По обвинению в разглашении сведений, содержащих военную и государственную тайну, нами задержан гражданин Календулов, – сказал Лавров, не сводя с меня своего пронзительного взгляда. – Вы знакомы с ним?

У меня некстати заурчал живот и вспотели ладони. Я кивнул, а потом пожал плечами. Лаврова такой ответ не устроил.

– Так да или нет?

– Я виделся с ним всего два раза, – ответил я.

– Я советую вам быть со мной откровенным, – предупредил Лавров и, словно желая акцентировать мое внимание на каком-то скрытом смысле этих слов, качнул головой. – В диссертации, которую он поместил на сайте академии, содержались секретные сведения.

Вот тут мне стало по-настоящему нехорошо. Хмель, тоска и все прежние обиды растаяли в одно мгновение. Я понял, что случилось нечто очень скверное, какая-то крупная неприятность, не имеющая ничего общего с прежними моими неудачами.

– Какие сведения? – осипшим голосом переспросил я.

– Секретные, – повторил Лавров. – Касающиеся технологии новейших отечественных истребителей.

Я произвел какой-то малопонятный жест и даже попытался усмехнуться, но губы онемели словно от новокаина.

– Календулов утверждает, – медленно продолжал Лавров, – что вы заставили его поместить диссертацию в интернете. Это правда?

– Я?! Я его заставил?

– Но ведь вы автор диссертации?

Я чуть не назвал фамилию Чемоданова, но вовремя прикусил язык. Если я его выдам, его арестуют этой же ночью, и ни в какую Америку он уже никогда не полетит.

– Так кто автор диссертации? – допытывался Лавров.

– Я ее… – пробормотал я, не зная, как убедительнее солгать. – Понимаете, я только выдавал себя за автора. Я вообще в физике дуб дубом. Мне просто кандидатскую защитить надо было…

– Я спрашиваю, где вы взяли эту диссертацию? – перебил Лавров.

– Я ее… нашел, – с трудом произнес я. От такой нелепой лжи у меня даже в глазах потемнело.

– Где? – скривив рот от недоверия, произнес Лавров.

– В поселке Промышленном, – выпалил я, и дальше вранье пошло как по маслу. – Я искал там квартиру своего давнего друга – мы в армии вместе служили – но поселок давно вымер, там никто уже не живет, почти все квартиры пустые. Я зашел в одну, а там буржуйка на кухне. Я решил погреться, начал искать, чем бы протопить. И нашел под диваном целую стопку бумаг с машинописным текстом. Сжег пару страниц и зачитался. Вижу – диссертация. Думаю, а почему бы мне задарма кандидатом наук не стать. И отнес ее Календулову…

Пока я сочинял, Лавров встал и принялся ходить по квартире. Сначала он внимательно осмотрел потолок, будто