Шрифт:
Закладка:
— Ты что такая удручённая? — спросила меня Наташка, ждущая в коридоре. — С беременностью всё в порядке?
— Да вроде да. Всё хорошо, — сказала я голосом безэмоционального робота.
— А что тогда с твоим лицом? — Наташка засеменила за мной, я же шла быстрым шагом к выходу.
На улице я вздохнула полной грудью свежий осенний воздух. Запах земли и палых листьев после дождя щекотал ноздри, освежал заплывший пеленой безнадеги мой мозг. Но осознание того, что я беременна двойней, никак не приходило. Мне не верилось, и втайне я надеялась, что УЗИ покажет другое. Возможно доктор ошиблась, и такое бывает. Все мы люди и все ошибаемся.
— Подожди так бежать, ты же беременна, а несёшься, как резвая кобылица в поле, — обиженно сморщилась запыхавшаяся Наталья.
Я приостановилась, повернулась в её сторону и произнесла тоном свершившегося несчастья:
— У меня будут близнецы! У меня там их двое! — Я показала указательными пальцами обеих рук на живот. — Что мне делать? У меня будут двойняшки! — Раскрыв для обьятий руки, кинулась обнимать подругу, потрясывая плечами, чувствуя, как рыдания сами вырваются с силой из моей груди.
— Поплачь. Станет легче… — лишь произнесла девушка. — Ты успокоишься, и мы всё решим.
Не знаю, сколько времени я ревела, но потихоньку стала утихать, смирившись с ситуацией. Вытерла слёзы, и мы пошли, каждая по своим домам.
Время всё вылечит, и это тоже…
Я справлюсь, как бы мне тяжело не было.
И пусть я не смогу дать всех материальных благ, какие бы хотела дать любая нормальная мать своим детям, зато я им подарю столько любви и заботы, что они обязательно вырастут добрыми и хорошими людьми. Они будут окружены материнской любовью, и я покажу им, что нужно любить природу и животных.
Я обучу их всему, что умею делать сама, передам им все имеющиеся у меня навыки.
Посвящу им жизнь, и даже не буду больше смотреть на мужчин никогда! Я пожертвую личным счастьем ради счастья моих детей.
И, непременно, научу их любить саму жизнь в её многообразии и её сменяемости, в её глубине и бесконечном изяществе.
Глава 33. Частички моей любви
Неизвестно, какие сюрпризы нам готовит жизнь, но я знаю точно, что буду самой лучшей мамой для тех, кого ношу под своим сердцем. Я не знаю точно, чьи это дети — Анзора или Роберта, но догадываюсь, хотя бы по тому, что это двойняшки и срок моей беременности составляет почти четыре месяца.
Конечно, это благословение Высших Сил — иметь беременность близнецами от любимого мужчины.
Если случится так, что Роберт откажется от своих детей, я очень сильно расстроюсь. Ведь у них должны быть и мать, и отец, чтобы жить полноценной жизнью и быть самыми счастливыми детьми на свете. Но Роберт женат, поэтому я готова к любому развитию событий.
Скорее всего, я не получу Роберта в свою жизнь, но всё же у меня останется частичка моего любимого мужчины — даже две его частички. Малыши будут расти и в своих чертах лица, поведении и характере повторять своего отца.
И каждый раз, когда я буду смотреть в глаза наших малышей, я буду видеть в них блеск и нежность глаз моего Роберта.
Скрининг, который я прошла накануне, к моей радости, показал, что беременность проходит без патологии, а пол близнецов — мальчишки.
Так как беременность многоплодная, то мне нужно беречь себя особенно, и быть аккуратнее во всём — правильно питаться и принимать витамины, не поднимать тяжести, больше отдыхать.
Роды могут наступить на месяц раньше срока, и дай Бог, чтобы мне доходить сорок недель. Не хочу, чтобы они были недоношенными!
Погода стояла мерзкая, зарядили каждодневно дожди, и я целыми днями сидела дома, закутавшись в толстый пушистый плед. Осень вступила в свои права — оголила деревья, словно в один день раздела их, сняв с ветвей всё недавнее красочное разноцветное убранство. Грязь, ветер и мрачность чернильного плачущего неба, царившие в промозглой атмосфере за окном, совсем не располагали к прогулкам.
Зато благодаря контрасту между холодом за дверью и теплом внутри помещения, создаётся неповторимый уют дома, свойственный именно поздней осени.
Когда за окнами завывает ледяной ветер, неся с собой остатки коричневых скукоженных листьев, а сырость и слякоть только способствуют переохлождению (вследствие чего я всегда простужаюсь), бывает так приятно обернуться в тёплое одеяло из верблюжьей шерсти, попить горячего чаю с долькой лимонного солнышка, закусить кусочком свежеиспечённого собственноручно, ароматного яблочного пирога, посмотреть любимый сериал или почитать интересную книжку.
Люблю читать книги — с ними я погружаюсь в мир придуманных и необычных историй — туда, где всё красочно и ярко, почти также, как и в мире моих сновидений, которые, к слову, я вижу почти каждую ночь.
Помимо красивых хороших снов, я вижу и очень плохие.
Два кошмара навевают на меня страх и тревожность, потому что повторяются с регулярной точностью — раз в неделю.
Стоит мне погрузиться в царство Морфея, как я возвращаюсь сразу туда, где мы были с Робертом на озере, в столь романтичные для меня времена. Периодически я вижу во сне, как он прыгает с лодки — как тогда, в реальности. Но только, в этот раз он захлёбывается и тонет, а я плачу и кричу ему: «Я не умею плавать! Пожалуйста, выплывай!»
Но его силуэт расплывается под толщей тёмно-зелёной воды, постепенно, полностью удаляясь на дно… Тогда я открываю глаза и начинаю кричать наяву: «Роберт! Не бросай меня!»
Вся в холодном поту и слезах, напугав брата и котов своими воплями, я просыпаюсь и осознаю, что всё это мне только привиделось.
В другой раз мне приснилось, как будто я встречаюсь у горного родника с Анзором и, весело смеясь, бегаю с ним по зелёной густой траве босиком, как вдруг в нас стреляет из револьвера, неожиданно возникший перед глазами, дед Мансур. Я прикрываю парня от смертельной пули своей грудью.
Пуля попадает аккурат в моё сердце, я чувствую резкую боль. Он спасен, а сама я истекаю кровью. В ужасе вскакиваю с постели, и успокаиваю себя словами: «Это всего лишь сон, всего лишь сон…»
Прошло две недели, с тех пор, как Роберт узнал от Наташки о моем возвращении.
Я думала, что он сразу же прибежит ко мне или
