* * *

Меч-плеть хлестнул по демонам впереди, прорубая стену щитов, затем змеей скользнул по земле, подрубая конечности. Наг стрелой ввинтился в проломленный строй адских погонщиков. Три десятка собакоголовых, в отличие от остальных, отступали вглубь владений, а не летели, завывая, на шум битвы, что и привлекло внимание нага. А затем, присмотревшись внимательнее и заметив среди них пару уродцев в хламидахсмотрителей садов, сжимающих небольшой железный ларец, он принял решение атаковать.

Мечи скрипят, проламывая броню, высекают искры, клинок на кончике хвоста врезается в распахнутую пасть. Разворот, заблокировать удар булавы и вторым мечом наотмашь полоснуть, разрезая тело. Погонщики хороши против безропотных рабов, что смирились со своей участью, потеряв волю и силу духа, но в настоящем бою эти демоны просто ходячие куски мяса, тупые и медлительные. Меч-плеть неосторожно хлещет рядом, и наг рывком смещается в сторону, выходя из зоны досягаемости клинка человека. Рэн пока не до конца овладел своим оружием, это стало понятно еще в тренировочном бою, так что приходится перестраховываться и постоянно контролировать действия напарника. Последний удар с двух рук,голова в железном шлеме отлетает и катится по земле. Метательные ножи, бросок — и три фигурки в нелепых черных балахонах, так и не успев далеко отбежать, падают на землю, а вместе с ними и ларец, который они стремились сберечь.

Стражи лишь пытались задержать неожиданных захватчиков, их главной целью было дать смотрителям садов время для отхода и спасения ценного груза. Удар меча вскрывает замок, и там, на черном бархате, алеет десяток налитых энергией боли плодов. Последний урожай Садов Безумия.

Добыча улетает в сумку, и начинается новый забег. Теперь уже недалеко, он четко видит точку перехода. Они успевают убраться отсюда, пока в Садах гремит пляска мечей.

* * *

Исшахар явился в свои владения, когда схватка уже отгремела и последние из воинства Отца Битв либо рассыпались в пепел, либо убрались домой. Словно приветствуя своего владыку, десятки Столбов Крика одновременно взорвались, рассыпаясь черными обломками. Вместилища душ, по крупицам создаваемые веками, разом обрушились, выпуская запасенную в них силу и искры пленников, заточенных внутри. Обессиленные, почти исчезнувшие, они заметались, радуясь обретенной свободе, но замерли под тяжелым взглядом бога.

— Владыка, — Страж внешних границ, подлетев ближе, замер перед ним, опустившись на колено, не в силах поднять глаза. — Я виноват. Одноглазый… Он как-то сумел пробить дорогу во внутренний контур, причем влил столько энергии, что мне не хватило ни сил, ни мастерства, чтобы быстро обрубить связь.

Оправдания, слова — они, по сути, не имеют смысла. Имеет значение лишь факт произошедшего. Сады Безумия почти на треть опустошены, тысячи слуг мертвы, включая пару сотен старших. Единственное важное из этого всего — как? И на этот вопрос он желает знать ответ.

Усилие воли, и потоки энергии вливаются в форму творения. В пространстве звучат слова силы, приводя чары в действие. Память мира, один из высших арканов творения, позволяющий увидеть все, произошедшее в прошлом. Сейчас само время будто текло вспять, и пред глазами бога открывалась истинная картина событий. Каждая вибрация силы, тончайшие воздействия маны, любой жест, движение, самый тихий звук и сделанный шаг — он видел и осознал буквально все. Он выяснил, как Одноглазый сумел вторгнуться в его владения, он увидел тех, кто ему в этом помог, понял, как были преодолены барьеры силы, защищающие внешние границы…

Тонкая и крайне сложная работа, следует отдать должное Алому Господину. Второй из столпов Ярости выполнил воистину титанический труд, наложив чары такого уровня и сложности и сумев скрыть их даже от него. Создать дерево-якорь, спрятать его суть и взрастить в Садах Безумия, использовав в качестве укрытия тело одного из заранее зараженных рабов, — непростая и давно начатая интрига, вызревшая лишь сейчас. Интересно, их союз с Одноглазым —разовая акция, направленная против общего врага, или нечто более постоянное? Скоро он это узнает.

Видения мелькали, ускоряясь, он увидел события сегодняшнего дня, проколы в пространстве, вторжение врага в его владения, отряды валькирий, проскользнувшие под пеленой сокрытия и замершие в засаде. И там, среди картин битвы, мелькнуло нечто, заставившее удивиться даже его: знакомая фигура змеелюда, скользящая среди Столбов Крика и оставляющая на них мины. Пришел почти с самого дна Бездны и сумел спрятаться достаточно хорошо, его присутствие почти не чувствовалось. Наг выбрал для атаки идеальный момент: пока все силы защитников отвлечены на отражение внешнего вторжения, тот нанес удар в спину. Почти три десятка обелисков, расколотых на куски — цена его визита. Нет, это еще не все! Исшахар почувствовал, как в нем начинает закипать гнев, когда увидел, как чешуйчатая тварь, напав на его слуг, захватила урожай Садов Безумия, самый крупный за последнюю сотню лет, а потом скрылась через портал, унося с собой добычу. Он отследил, куда ведет путь, и почти с удовлетворением понял, что это владения Дома Ярости.

Враги явили свое лицо, пора и ему явить свое.

В Бездне слабость — непозволительная роскошь, которую не в силах себе позволить даже бог. Ему нанесли удар, и он обязан ответить стократ, отомстить так, чтобы враги даже через сотни лет были не в силах и думать о том, чтобы бросить ему вызов. Он окинул взглядом с небес разоренные Сады: легионы Дома Боли продолжали пребывать в ответ на зов тревоги, готовясь к отражению угрозы. Такая сила уже собрана… Глупо будет не использовать ее и не почтить соседей ответным визитом.

Точка перехода, оставленная нагом, послужит ему мостом. Расширить, наполнить энергией и зафиксировать, чтобы та внезапно не схлопнулась. Готово.

Хозяин пустых зеркал взглянул на склонившегося пред ним архидемона.

— Следуй за мной, свое искупление ты добудешь в бою.

Глава 12

Граница Ярости

Огромная гора живой плоти возвышалась вдали. Изначально, едва увидев, я принял ее за обычную скалу, от которой в обе стороны расходились крепостные стены. Еще даже подумал, что это отличное решение — использовать каменные утесы в качестве естественного укрепления. Но потом гора медленно открыла глаза, затем в ней прорезалась пасть… та раздвигалась все шире и шире, пока черная воронка зева не распахнулась на половину самого существа, явив черно-красное нутро… и неторопливо захлопнулась, а по пустыне тут же прокатилась волна отвратительного смрада. И я понял, что этот монстр… просто зевнул!

— Знакомься, Рэн, — голос