Небольшое мохнатое существо с большими глазами, которое играло со мной в салочки, комично поклонилось Мие, затем повернулось ко мне, высунуло язык и сделало «прррр».

— Где твои манеры? — с усмешкой спросила Мия.

— Ннрррря. Хам!

И умчался прочь.

— Ты не слышал про кобольдов? — спросила она, усаживаясь в противоположное кресло и откупоривая бутылку.

— Видел на картинках. Представлял себе их иначе. Я могу пойти принять ванну?

Мия налила себе вина в золотой инкрустированный кубок, сделала несколько жадных глотков и выдохнула.

Да, прямо по коридору и направо. Кобольды принесут тебе свежие вещи.

Я кивнул и двинулся туда, куда она сказала. По длинным коридорам с огромными витражными окнами. Их вид выходил на северную часть города. Три луны медленно карабкались в небо, освещая под собой улицы. Взглянул туда: доставщики уже во всю прыть гнали сырье по мастерским.

Пройдя еще немного по коридору, я достиг нужной мне цели: вход в ванную комнату. Все у нее тут было из камня, а внутри витал пар. Удивительно. Ожидал увидеть что угодно, но здесь у нее были бедные трубы с кранами и даже сделан смеситель с вентилями. Видать, дварфы тут работали во всю прыть в точки зрения науки тоже. А не просто долбили камень сутками напролет.

Ванная, правда, была выполнена не в виде удобной емкости, а небольшого углубления в полу, облицованного шлифованным камнем со всех сторон. При желании, конечно, можно было головой приложиться об угол и все, дело с концом.

Недумайпроэтонедумайпроэтонедумайпроэтонедумайпроэто.

Тряхнув головой, отгоняя дурные мысли, стянул с себя вещи и аккуратно положил их в плетеную корзинку. Включил воду, попробовав ее пальцем. Подобрал комфортную для себя температуру и залез в эту своеобразную «ванну».

Вода довольно живо журчала по трубам и стало интересно: наверху, откуда она стекает, у нее тоже кобольды сидят и кидают уголь в печь, разогревая ее. Или как? Или куда.

А тем временем, воды набралось уже почти по шею. Немного откиснув, я пару раз окунулся с головой, после чего вымыл ее какими-то средствами, что стояли возле ванны на разносе. Сам намылился и ополоснулся. Удивился лишь тому, что дружок Вильгель не шибко любил, так сказать, стричь свой сад. Ароматизаторы придумали, а бриться не придумали. Вот такой вот парадокс.

Я выбрался из купальни, отряхнулся от воды и огляделся в поисках свежей обещанной одежды. Ничего не нашел. Корзинка, в которой валялось старое шмотье — пустовала. Я догадывался чья это была работа, поэтому, прикрыв срам этой плетенкой, пошлепал в гостиную. Вот так вот, босыми мокрыми ногами по ее коврам и полу. Пусть эти мелкие засранцы потом отмывают, мне похуй.

Зашел в гостиную и остановился, выжидающе глядя на Мию. Не сказать, что на улице было холодно, но вот так тыняться по старому замку было не очень комфортно.

Она спокойно пила вино и закусывала его виноградом. Я откашлялся. Мия подняла взгляд и уставилась на меня. Ну, как уставилась, стала медленно поднимать глаза снизу-вверх. На каком-то моменте я даже заметил, что она прикусила нижнюю губу, но тут же осеклась и смутилась. Сама перед собой, походу. Что ж, задумалась, замечталась, бывает.

— Вещи, — спокойно сказал я. — Твои засранцы их не принесли.

— А-а-арч, — громко позвала она. — Я же просила вещи.

В том месте, где ранее Мия «заказывала» свой ужин, послышалось «уга-буга», а затем что-то шлепнулось. Я прошлепал к этому месту, отодвинул нишу и вытянул оттуда сложенную одежду. Штаны и рубаха. Исподнего не дали, сучата. Да и хер с ним. Поставил корзинку возле ног, натянул рубаху и следом штаны.

Так и хотелось спросить: «вот вроде и бани сделали для крестьян и заставляют их гигиену соблюдать, а высшее сословие до сих пор не додумалось до банального бритья. Под мышками и ниже пояса». Да так и не завел свою