И, как бы это не звучало, в душе у него горело огнем. Бестелесная форма барда ощущала злобу, отчаяние и жажду мести. Обычно, в таких случаях духи обретали силу влиять на вещи физического мира. Но Вильгельму нужно было не это. Банальным сбрасыванием цветочных горшков с подоконников многого не добьешься.

Он взлетел ввысь над город и осмотрелся в поисках той души, что была ему близка. К которой он испытывал при жизни самые нежные чувства. И нашел ее. Она шла с каким-то мужчиной. Что это? Укол ревности? Прости, дорогой Вильгельм, придется выбирать: либо месть, либо ревность. Множеству чувств призракам обладать не дано. Что же ты выберешь?

Вот так, да? Ты уверен? Хорошо.

Он двинулся в их сторону, планируя в воздухе, словно птица по ветру. Вильгельм видел, как они пришли к ее дому, и все это время, пока он наблюдал, что-то в мужчине рядом с ним ему казалось знакомым, пока он не приблизился достаточно близко. Если бы он мог — сто процентов бы побелел, а волосы на затылке встал дыбом.

Вот так вот бывает, ты умер, а тело шастает по городу, общается, жестикулирует и живет своей обычной жизнью. Верить в то, что Мия просто воскресила его тело и наделила бессмысленной крупицей жизни — не хотелось. Как минимум было бы глупо с ее стороны. А по факту… Вильгельм никогда не знал ее до конца. Всегда витала небольшая завеса тайны. Ее прошлое, ее родословная. Мия отшучивалась тем, что в женщина должна была быть изюминка, но сколько он не искал во время вечерних мероприятий — никаких фруктов на ней не находил.

Он видел, как Мия и его тело прошли через железный забор, притворили его и, поднявшись по лестнице, вошли в ее дом. Вильгельму стало интересно: а может ли он проникать сквозь стены? Несколько минут он стоял напротив стены и гипнотизировал ее. Зачем? Спросите у него, я не знаю. А затем разогнался, открыв рот в немом крике, и промчался сквозь нее.

Велико было его удивление. Оказывается, когда у тебя нет тела, ты можешь беспрепятственно проникать через физические преграды. И никакого гипноза или концентрации тебе не нужно. Достаточно умереть. Вот так просто.

Окончательно убедившись, что тело, расхаживающее рядом с Мией — его собственное, Вильгельм задумался. А затем затаился и стал ждать. Ждать прихода ночи, когда мир живых и мир сновидений окажутся предельно близко друг к другу.

***

— ЧТО ДУМАЕШЬ, ОВЕЧКА? — обратился один голос в пустоте.

— я думаю, что шоу должно продолжаться, милый волк.

Глава 10

Домина у нее была, конечно, здоровенная. Не то, что моя однушка со старым ремонтом. В целом, мне много-то и не надо было: кухня, ванная с туалетом и комната с кроватью да столом. А тут… дворец целый! Огромные люстры с кучей подсвечников, ковры у главного входа, широкие каменные лестницы с мудреными балюстрадами по обе стороны. Ну не дом, а дворец.

— И как ты его только убирать умудряешься? — спросил я ее. В ответ донеслось лишь неоднозначное «хм». Как это расценить я так и не понял.

Хотелось крикнуть «Ау», и послушать как долго это будет блуждать по этим длинным бесконечным коридорам. Но, что удивительно, мне казалось, что мы сейчас придет в мрачный дворец, где на входе меня будет ждать зомби-паж или скелет-дворецкий. Я бы не удивился, честное слово. Но тут было абсолютно пустынно, пусто. Мертвецки пусто.

Не поднимаясь наверх, мы свернули в правое крыло, после чего прошли в широкое помещение с длинным столом и рядом стульев по обе стороны. Думал, что остановимся тут, но нет. Мия рукой показала, что мы шагаем дальше. Так и было. Через следующие двери от нас была комната поменьше. Уютная. Камин, который сейчас не горел, кожаные кресла, медвежья шкура на полу под овальным столом.

— Присаживайся, — сказала она, указывая рукой на стол. — Вино? Или что покрепче?

— Без разницы. Я все равно в ваших напитках не разбираюсь. Помнится, ты говорила, что пиво в таверне Розетты было бодягой…

— Не совсем так, я сказала, что она его любит иногда разбавить, чтобы наварить больше денег. Я ее не виню.

—