Шрифт:
Закладка:
— Боже мой, — взвизгивает Тесси, дергая его за руку. — Это навевает мне мысли о выпускном бале в стиле миллениалов. А вот и наш столик, — говорит она, ставя свой клатч на высокую столешницу с надписью ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ТРУЛАВ. — Боже мой, посмотри на эту люстру!
Он усмехается, когда она в очередной раз задыхается и отпускает его руку, чтобы полюбоваться сценой. Пробираясь сквозь гостей с округлившимся животом, она сияет. Она улыбается, наблюдая за оркестром, рассматривая цветы, проводя рукой по скатерти и стаскивая канапе с подноса.
Это та девушка, которую он встретил в том баре. Веселая, милая, всегда готовая хорошо провести время. А другая ее сторона, которую он узнал за последнюю неделю? Ледяная, дерзкая и наглая. Смелая. Сражающаяся. За нее и ее сына. Ему нравится и эта сторона. Ее жесткая оболочка — это просто оболочка. Чтобы защитить себя, потому что она не может смириться с тем, что еще одна вещь уйдет от нее. И Соломон знает, каково это.
Шорох заставляет его обернуться. Стоящий неподалеку обслуживающий персонал любуется Тесси. А почему бы и нет? Ее красота накладывает свои чары на всех, кто находится в ее орбите. Заметив взгляд Соломона, мужчина поправляет поднос в руках. Отвесив небольшой поклон в знак признательности, он говорит:
— Ваша жена прекрасна, сеньор.
В горле у него сжимается комок. И только после того, как он говорит:
— Да, она прекрасна.
Прекрати. Перестань смотреть на нее так, будто она твоя.
Почему бы и нет, Сол? Она и есть твоя.
Тогда это поражает его, поражает сильно.
Он хочет, чтобы она была его.
И он не просто хочет быть в жизни своего сына. Он хочет быть в жизни Тесси. Потому что она его. Она и Мишка, они оба его.
Ночь в баре "Медвежье ухо" закрепила это.
Его вторая жизнь началась в ту ночь, когда он встретил Тесси.
Просто до сих пор он этого не знал.
У Соломона заныло в животе, знакомое ощущение поселилось в его нутре, когда осознание этого накрыло его с головой и не отпускало. Его сердце тикает, как бомба.
Черт возьми.
Он любит ее.
Он любит эту женщину, которая носит его ребенка. Но не из-за этого, а вопреки этому.
Он знал, что влюбляется в Тесс, знал, что это происходит быстро, но ничто не подготовило его к этому.
Это не входило в его планы.
А теперь…
Теперь он сделает все возможное, чтобы удержать ее.
Изящно покачиваясь возле сцены, Тесси кладет ладонь на впалый живот, и у Соломона замирает сердце.
Все, что здесь есть, без чего он не может жить.
Потанцуй с ней, Сол.
Дух Серены витает в воздухе. Ворчит, проклинает его.
Потанцуй с ней или это сделает кто-то другой.
Потанцуй с ней, или это сделаю я.
Долгую секунду он проводит руками по лицу и ругается, терзаемый чувством вины. Вина за то, что он так и не станцевал с Сереной под тот старый музыкальный автомат в Howler's Roost. Как он сидел в стороне, скрестив руки, ворча, позволяя ей веселиться без него.
Второй шанс. Новый шанс.
Он может сделать лучше, чем с Сереной.
В его груди бьется барабан, когда он шагает по открытому пространству. Когда он доходит до Тесс, он берет ее за локоть. Она поворачивается, ее прекрасное лицо удивленно — глаза сияют, рот в форме буквы «О». Затем она улыбается.
— Потанцуй со мной, — говорит он.
Она вскидывает бровь.
— Я думала, ты не танцуешь.
— С тобой — да.
Тогда он берет ее за руку и ведет на танцпол, где они растворяются в небольшой толпе танцующих, медленно покачиваясь.
— Ты не так уж плох, — пробормотала она. Мягкий свет освещает тонкие черты ее красивого профиля. — Мне кажется, ты соврал, что у тебя две левые ноги.
Он смотрит на нее сверху вниз. Держать ее в своих объятиях — это чертовски прекрасно.
— Думаю, я нервничал из-за того, что красивая женщина окрестила пол бара шардоне, — отвечает он.
Она сжимает его руку и смеется.
— Думаю, мы оба притворялись теми, кем не являлись, — размышляет Тесси через секунду.
— Может быть. Но мне понравилась девушка, которую я встретил в тот вечер. И до сих пор нравится.
Ее глаза расширяются от его признания.
— Ты мне тоже нравишься, Соломон. — Ее щеки заливает застенчивый румянец. — Мне нравится твоя рубашка. Мне нравится твое ворчание и твоя красивая борода. Мне все в тебе нравится.
Черт. Если раньше он думал, что с ним покончено, то теперь это действительно так.
— Ты хмуришься или улыбаешься? — Она проводит ладонью по его щеке. Ее прикосновение обжигает. Прилив тепла к его внутренностям заставляет его зажмуриться. — Просто очень трудно сказать.
Он смеется.
— Я улыбаюсь, Тесси.
— Правда? — Она поднимает руку, чтобы провести нежным пальцем по краю его губ, по бороде. — Хм. Улыбаешься. Наверное, я что-то сделала правильно, Торжественный Человек.
Он опускает одну руку, чтобы провести ладонью по ее животу.
— Ты все делаешь правильно. Ты идеальна.
— Иногда я в этом не уверена, — говорит она с невеселым смешком.
Он качает головой.
— Тесс, мы вместе. Ты делаешь это не одна. И веришь ты мне или нет, я тебе покажу. Я докажу это.
Она поднимает стройное плечо. Они остановились посреди танцпола.
— Все, во что я верю, — это Мишка.
— В это хорошо верить.
— Я не хочу его подводить.
— Не подведешь. Эй. — Он трогает ее подбородок, ненавидя грустное выражение ее лица. — Я здесь не для того, чтобы усложнять тебе жизнь. Или забрать его. Я здесь, чтобы помочь. Чтобы остаться и быть хорошим отцом для Мишки.
У него заныло в животе, когда ее большие карие глаза окинули его взглядом. Медленно она провела рукой по его груди и остановилась на месте сердца. Тепло ее руки проникает сквозь его рубашку. И он сгорает. Соломон горит всеми лучшими способами, которыми только может гореть человек. Неистово. Заживо. В любви.
— Это…..единственная причина, по которой ты остаешься?
Трудно дышать. Захваченный своим вопросом, о чем она на самом деле просит его.
Скажи это. Скажи это, блядь, сейчас.
Скажи, что Мишка — не единственная причина, по которой он остается. Что ничто не имеет значения, кроме того, что он просыпается в постели рядом с ней. Что он не знает, что это между ними, но не готов к тому, чтобы это закончилось. Пока не готов. Никогда.
Сказать, что он любит ее.
Сол, рискни и скажи ей.
