Шрифт:
Закладка:
Хор вздохов и тоненький крик Мелоди атакуют его. Эвелин — единственный молчаливый противник.
— О, Сол, — говорит его мама со слезами в голосе. Он практически слышит, как она вытирает уголок глаза. — Это замечательно.
— Ребееенок, — поет Джо. — У него будет маленькая бородка как у тебя.
— Не могу дождаться встречи с малышом, — говорит его отец.
— А что потом? — щебечет Мелоди.
Соломон напрягается и останавливает свой шаг по террасе.
Чертовски хороший вопрос.
Он не задумывался о своем будущем со времен Серены. Его жизнь была рутинной, заурядной, но без смысла и цели. Он вообще не задумывался о том, что происходит за пределами его дома. Он жил воспоминаниями и одним моментом за раз. Черный кофе по утрам. Выгуливал собаку в лесу. Зарабатывал на деревообработке. Бурбон по вечерам.
Закопавшись в горе, он отгородился от мира, чтобы не иметь будущего. Он не хотел его без Серены.
Но теперь…
Нахождение здесь, с Тесси, открыло ему глаза. В его жизни есть нечто большее.
Больше того, что он мог бы иметь.
Последние полгода — да что там, последние пять дней — он выковыривал из своей души ее частички. Светлые волосы в его бороде. Ее помада на его груди. Ее яркая улыбка, когда они каждый вечер качаются перед проигрывателем, и оба делают вид, что время на их стороне.
Ничто не имеет значения, кроме того, что он просыпается рядом с Тесси. Его рука лежит на ее животе, и он чувствует, как внутри нее извивается их сын. Он уже неистово любит этого ребенка. Всем, что у него есть.
— Ты привезешь ее сюда? — Мелоди щебечет ему на ухо. — Вы двое, типа…вместе? — спросила она, мгновенно заслужив насмешку Эвелин. — Или вы налаживаете связь? Или, может быть…
— Мелоди, милая, я думаю, Сол просто пытается разобраться во всем этом деле с ребенком, — укоряет его мама.
Он хихикает.
— Спасибо, мама.
— Повеселись, Соломон, — говорит его отец с надеждой в голосе. — Сохрани улыбку на лице и верни ее домой, слышишь?
— Обязательно. — Слова выходят грубыми из-за застрявшего в горле кирпича. Он заставил свою семью пройти через ад после смерти Серены. Заставил их беспокоиться о нем. Заставил их думать, что он никогда не будет прежним.
Хор "я люблю тебя" и "прощай", а затем Эвелин говорит:
— Сол, ты можешь оставаться на линии?
Он вздыхает и ждет, пока остальные члены семьи повесят трубку, и тут его сестра шипит:
— Почему ты действительно остаешься?
Он хмурится на ее обвинительный тон.
— Это была моя идея, — говорит он, не желая, чтобы Тесси принимала на себя всю тяжесть плохого настроения Эвелин.
— Ты привязался.
Он скрежещет зубами.
— Это мой сын. Я думаю, что у меня есть чертово право привязываться. — Он проводит рукой по своей бороде. — Тесси это было необходимо. Ей нужно было расслабиться. Она уволилась с работы и…
— Подожди. — Бешеное клацанье по клавиатуре. — Она уволилась? Когда у нее есть ребенок, которого нужно кормить? Невероятно.
Черт. Он не должен был ничего говорить.
— Она найдет новую работу. Она отличный дизайнер.
Даже сейчас Соломон не может не восхищаться той неистовой силой, которой обладает Тесси Трулав. Это было чертовски смело — вот так бросить работу. Ему потребовались все силы, чтобы сдержаться, не схватить парня за горло и не сбросить его с террасы. Но его девушка стояла на своем. И это было чертовски сексуально.
— Как она собирается найти новую работу? Она на седьмом месяце беременности. — В трубке послышалось шипение. — Я не верю этой девушке.
— Она найдет. Любому повезло бы с ней.
— И тебе в том числе? — спрашивает Эвелин. — Сол, она все еще чужой человек. Между вами нет ничего, кроме ребенка. Ты не можешь взять на себя обязательства из-за этого. Из-за секса на одну ночь, который вышел из-под контроля.
Он отталкивается от перил, открывает рот, готовый сказать сестре, чтобы она убиралась к черту, но спокойствие разбивающегося океана прогоняет его желание. Конечно же, Эвелин не может не беспокоиться о его дальнейшей жизни. Он хочет сказать ей, что действительно знает Тесси, и ему нравятся все ее стороны.
Очень даже нравится.
Оторвав взгляд от воды, он направился к номеру.
— Эв, я не буду обсуждать это с тобой, — пробормотал он и положил трубку.
Его плечи опускаются, и он смотрит на фотографию с Тесси и Мишкой, установленную в качестве обоев блокировки телефона.
У него есть более важные вещи, на которых стоит сосредоточиться.
***
— Ты не выходила из комнаты, да? — Эш ворчит, пока Тесси, засунув телефон под ухо, достает из шкафа коктейльные платья. — Все, что ты делала, это занималась горячим, грубым обезьяньим сексом с этой стальной клеткой на ножках.
Так и есть. Они с Соломоном занимаются таким сексом, что если бы она еще не была беременна, то была бы беременна сейчас.
— Мы действительно выходили из комнаты, — возражает она. — Мы ходили на пляж вчера и сегодня.
— Подожди. И это все? Никаких пошлых занятий вроде аквааэробики, йоги или пляжного лимбо?
— Нет. — Она покачала головой, нахмурившись. — Это плохо?
— Тесси, ты ничего не планировала? — Эш взвизгнула. — Ты, блядь, живой хаос! Я преклоняюсь перед тобой, королева хаоса.
Тесси закатывает глаза, но смеется.
— Давай не будем заходить так далеко. Сегодня вечером мы идем кое-куда. На танцы. — Она оценивает себя в зеркале и улыбается. Длинные знойные волны ниспадают на плечи, макияж темный и дымчатый. Как всегда, на высоте.
Эш говорит:
— У тебя такой леденящий душу голос, — говорит Эш, выводя Тесси из мечтательного оцепенения.
Она хмыкает.
— Я меньше всего похожа на влюбленную. Какой смысл влюбляться в него? Он живет на другом конце света. Кроме того, он остался ради Мишки. Я ему не нужна.
Прикусив губу, Тесси раскладывает на кровати множество платьев. Яркие, пестрые цвета фуксии, лайма и коралла. Она не обращает внимания на стук своего проклятого тупого сердца.
— Ты уверена? Ты спрашивала?
— Я не могу об этом беспокоиться. — Cтряхнув нервы, Тесси выбирает коралловое платье. Затем, поставив телефон на громкую связь, она влезает в платье, надеясь, что на этот раз ей не придется снимать его как в прошлый раз.
— Мне нужно найти новую работу. — Голос звучит приглушенно, пока она обтягивает бедра и бугорок. Единственное спасение — благодаря пункту в контракте у нее сохраняется страховка до рождения ребенка. — Я должна сосредоточиться на Мишке.
— Мишка будет счастлив, когда будет счастлива его мама.
— Мы едва знаем друг друга.
— Разве
