добиться. Только чего и зачем? Она же сама его бросила у алтаря. Горден говорил, Бекка его не любила. Любящая девушка готова на все ради своего суженого и единственного. А уж как не желать выйти замуж за такого мужчину, как Горден, я просто не понимала. Я бы хоть сейчас пошла под венец, если бы он мне предложил. Так зачем же Ребекке подначивать меня? Просто из вредности? Эти тяжелые мысли терзали меня, не давали покоя и лишали аппетита, поэтому есть совсем не хотелось.

Зато за столом царила оживленная атмосфера, которую создавала, конечно же, Ребекка. Она остроумно шутила и могла вовлечь в разговор любого. Кастель ей вторил и смеялся. Лишь Горден молча уплетал мясо и пил вино.

– Горден, помнишь, как мы в юности были на королевском балу и тебе пришлось выйти на дуэль с Ритговом?

Уверена, Ребекка специально это вспомнила именно сейчас.

– Ты был такой благородный, когда бросился защищать мою честь, потому что лорд Ритгов полез ко мне целоваться.

Горден просто кивнул в ответ. Он был мрачен и хмур.

– О, а помнишь, когда мы с тобой ездили в горы, на нас напала нежить, и все перепугались, но ты нас спас, – вспоминала прошлое Ребекка, а я чувствовала всей своей сутью – это был театр для двоих: для меня и нее. А Горден и Кастель лишь случайные зрители.

Жутко раздражала и дурацкая манера Бекки обращаться к Гордену как к возлюбленному или мужу: дорогой, милый. Я крепко стиснула зубы, но рука дрогнула – вилка царапнула пустую тарелку и издала мерзкий звук. Ребекка покосилась на меня, в ее глазах плясала издевка. Она явно хотела сказать мне что-то колкое, но побоялась Гордена. Хотя мне кажется, его бывшая вообще ничего не боялась.

Я положила вилку, сцепила пальцы под столом и просто сидела, выпрямив спину. Она не дождется реакции от меня, не унижу себя перед ней. Пусть старается. Горден уже мой – не ее. Так что может изгаляться, как хочет.

Разговор постепенно перешел в русло политики, я не вникала, потому что в этом ничего не понимала, зато соловьем разливалась Ребекка и вставляла заумные словечки. Я незаметно разглядывала Гордена. Какой же он статный, красивый и мужественный. Такой сильный и уверенный, а целуется как! Неосознанно я коснулась губ, вспоминая его поцелуи, то ласковые и нежные, то сносящие, словно буря или ураган страсти. Меня накрыло воспоминаниями – я же чуть не отдалась ему! И тогда точно была бы та ситуация, которую описала Ребекка: днем секретарша, а вечером подстилка. Я тяжело вздохнула. Темная пелена осознания накинула покрывало на разум, заставив сердце заболеть, а душу встрепенуться.

А если бы я ему отдалась и на этом все закончилось? Верховный бы перестал меня уважать, и я бы просто его удовлетворяла, пока бы не надоела? Легкая добыча не ценится. Только я, как дура, в него по уши влюбилась.

От мысли, что Горден может меня бросить, я задохнулась от ужаса.

С каждым днем я любила его сильнее и сильнее, с каждым часом все больше привязывалась к нему, с каждой минутой мой разум наполнялся его образами, с каждой секундой удар моего сердца принадлежал только ему…

Громкий смех Ребекки и шуточки Кастеля доконали меня, поэтому я решила вернуться в комнату.

– Извините, сегодня был тяжелый день, я устала и пойду к себе.

– Марика, а ты подумала, о моем предложении? – с полуулыбкой обратился ко мне Кастель. Я недоуменно на него взглянула.

– Ну как же! Я же тебе предложил себя в качестве твоего защитника и друга! – всплеснул он руками.

– И когда это ты, интересно, успел ей предложить такое? – спросил Верховный, нахмурив брови.

– Успел, – улыбнулся во весь рот мужчина.

– У нее есть кому ее защитить, найдешь себе другую, Кастель, – бросил Горден с угрожающими нотками в голосе. – Пойдем, провожу тебя, Марика.

– Зря-зря отказываешься от меня, Марика, – покачал головой Кастель. – Знай, ведьмочка, я всегда к твоим услугам.

Я растерянно заморгала и вдруг поймала пристальный и недобрый взгляд Ребекки. Горден взял меня под локоть и увел от них. Возле двери в свою комнату я остановилась и посмотрела на него.

– Горден…

– Да, Марика. – Маг нежно погладил меня по щеке, ласково улыбаясь.

– У нас… Мы… – Я никак не решалась спросить про то, что было сейчас для меня самым главным, – про наши отношения. – Вообще есть это «мы»?

– Да. – Верховный сделал шаг ко мне и обнял, притянув за талию. Его губы приблизились к моим. – «Мы» есть.

Маг запечатлел на моих губах вместе с поцелуем уверенность в том, что мы теперь пара и это не интрижка на один день. Ну а дальше… дальше будет видно. Я его люблю и буду надеяться всем сердцем и душой, что получу взаимность.

27

Утреннее солнце гордо возвышалось на голубом небосводе и озаряло мир ярким светом. Легкие струйки прохлады касались кожи и тут же испарялись, заставляя жаждать нового поцелуя свежего ветра. Звенящий всеми оттенками хор птичьих голосов был еле слышен сквозь звуки проснувшегося города.

Я стояла возле входа в гостиницу и ждала, пока подъедет наша карета. Мое настроение резко упало, когда приехал всего один экипаж. Это означало, что мы поедем вчетвером, запертые в одном пространстве маленькой кареты!

Мне вспомнилось, как Горден уверял меня, что «шпион» поедет отдельно, значит, и Ребекка должна была бы ехать с ним. Мне бы хотелось сейчас побыть с Горденом вдвоем, а несносную бывшую Верховного вообще никогда больше не видеть.

У меня от удивления брови поползли вверх, когда увидела выезжающих верхом на лошадях Гордена и Ребекку. Бывшая невеста мага уверенно сидела в седле и широко улыбалась что-то говорившему ей Верховному магу. Да еще и выпендрилась так, что многие мужики оборачивались вслед. Она красовалась вся в белом! В дорогу в белом! Уж на что я люблю наряжаться, но и то не стала надевать такую маркую одежду в поездку. А Бекка обрядилась в светлые обтягивающие брючки, заправленные в бежевые высокие сапоги, белую прозрачную шифоновую блузку с широкими рукавами и жилет, едва прикрывавший грудь. Волосы были изящно завиты и струились длинными прядями по спине. Она определенно хотела выглядеть очень провокационно.

Да чтоб ей мухи во время езды залетели в рот и она ими подавилась. Да чтобы она лохмами своими зацепилась за сук и выпала из седла. Я кипела и булькала от досады, кусая до боли нижнюю губу.

Украдкой покосилась на