Он просто вышвырнул мужчину за двери апартаментов, приказав охране забрать наглеца, проникшего в королевскую опочивальню, и запереть в темницу, чтобы потом хорошенько допросить.

Когда старший наг вернулся в комнату, Райнишшар указал ему на осколки пузырька, что разлетелись по всему полу.

— Надо позвать наших магов, пусть определят, что за напиток находился в нем. Уверен, дело здесь нечисто. Я не знаю ни одного смертника, по своей воле решившегося на такое.

Дайринисс кивнул, бережно заворачивая все еще ничего не соображающую девушку в шелковый халат. Потом осторожно поднял на руки, чтобы унести из спальни в другую часть апартаментов, пока здесь разберутся чародеи.

А она вдруг беспокойно заворочалась, словно ее одолевал жар. Девушка и на ощупь казалась горячей. Она неожиданно обвила руками его шею и поцеловала в губы…

Дайринисс резко остановился, пронзенный огнем желания.

Глава 14. Выбор, которого нет

Последнее, что я помнила — это разбитый пузырек, в котором зелье оказалось с иным вкусом. Кто-то подлил туда что-то совершенно другое. А потом меня повело, но уже было поздно. И я упала на кровать, чувствуя себя весьма странно.

Дальнейшие воспоминания походили на сон, в котором я испытывала неуемное желание отдаться мужчине.

Кажется, вскоре после того, как выпила зелье, в мою комнату вошел незнакомый мужчина. Мое тело отозвалось на запах. Я почувствовала нага и застонала.

Почему я так резко отреагировала? Почему в моем теле родилось томление? В тот момент я об этом даже не думала, все происходящее меня уже не смущало.

Я протянула руки к мужчине, и он устремился ко мне. Казалось, он тоже охвачен лихорадкой. Она быстро поглотила нас обоих.

— Сладкая какая… Меня не обманули… Станешь моей!

Я чувствовала помутнение рассудка, все расплывалось перед глазами. Я почти не ощущала рук и ног, только ощущала жар во всем теле. Во мне просыпалась неведомая сила, и я страшилась ее.

Сколько прошло времени, не знаю. Несколько минут или часов? Иногда я теряла связь с миром, погружалась в сон. Из-за этого все казалось таким бесконечно долгим.

Я хотела близости с нагом, поскорее слиться с ним телом, а он действовал весьма медлительно. Казалось, он тоже пребывал в некой эйфории вне времени. Он гладил меня, срывал одежду, но его руки не подчинялись ему. Мне было все равно, кто он такой. Его лицо расплывалось, а вот запах… Я чувствовала его возбуждение — и оно захватывало меня. Я бессильно стонала. Почему так долго?

Жар усиливался, а с ним усиливалось и желание.

А потом дверь открылась, и в комнату вошли другие наги, лица которых показались смутно знакомыми. В нос ударили иные запахи, и среди них я уловила привычные. Почему-то даже в таком состоянии я ощутила страх, но он тут же потерялся в новом приступе желания.

Я выгнулась, желая соединиться с новой силой, но почувствовала, как свободна от тяжести нага. Это вынудило застонать от неудовлетворенности, а вошедших — зашипеть.

Мужчину оторвали от меня, подняв в воздух. Но картинка слилась в нечто бесформенное, размылась окончательно.

Лишь когда темноволосый наг взял меня на руки, мое внимание переключилось на него. Я тут же оживилась.

Как же он желанно пах! В сто раз лучше, чем тот мужчина, что пытался взять меня недавно. Его руки держали меня крепко. Я чувствовала себя защищенной, а еще желанной. Этот темноволосый наг хотел меня, и я неосознанно потянулась к нему и поцеловала.

Голова тут же закружилась, когда коснулась прохладных губ. Какой он приятный на ощупь!

Сначала мне хотелось его касаться, потому что он остужал мой жар, а потом…

Я вновь запылала.

Наш поцелуй превратился в огненный, колючий, сжигающий все преграды. Мужчина с силой прижал к себе, требуя большего.

Я пыталась сказать, как сильно хочу его, но он не давал. Да я бы и не смогла: звуки не складывались в четкие слова, мне оставалось только обнимать его шею и вдыхать запах — гораздо более вкусный и такой знакомый, что я нахмурилась, пытаясь вспомнить, чей он. Почему-то это казалось важным.

Наг вызывал опасение, но в то же время безумную страсть. Без него я не могла прожить ни секунды. И я не сдерживала себя.

Но мужчина в какой-то момент опомнился, сам отстранился.

Я смотрела в голубые, безумно красивые глаза и не понимала: что сделала не так? Почему он не хочет, чтобы я прикасалась к нему?

Я чувствовала напряжение в его теле и то, что он борется с желанием. И не понимала, почему отталкивает, почему не принимает меня, когда так захвачен силой страсти.

Вокруг находились другие наги. Возможно, из-за их присутствия, мужчина не стал соединяться со мной?

— Отнеси меня в свои покои… — едва смогла произнести.

Получилось как-то жалобно и тихо.

И он услышал и сразу выполнил просьбу.

Пока нес, я боролась с головокружением и приливами жара.

Меня внесли в другую комнату, пахнущую, как темноволосый наг, но тут я ощутила еще один сильный запах. Другого нага, что шел рядом. Я потянула воздух, наслаждаясь ароматами.

Пахло свежестью из окна, мужским запахом, сильным и мускусным, смешанным с цветочными нотками. Он будоражил ноздри, заставляя их вздрагивать. Запах проникал внутрь и казался острым и пряным, притягательно опасным.

Я почти не замечала обстановку комнаты, потому что думала лишь о нагах, что находились рядом. Они оба желали меня так же сильно, как и я их.

— Вивианна, скоро все пройдет, ты не в себе, — сказал брюнет, бережно опуская меня на постель. — Мы обязательно узнаем, кто это сделал с тобой.

О чем он? Разве плохо желать их обоих? Разве это не мое настоящее желание?

Я не хотела, чтобы эта эйфория заканчивалась, потому что так и не получила долгожданной разрядки.

Застонав, я провела ладонями по груди, обнаженной коже шеи и умоляюще посмотрела на брюнета, затем на…

На того, кто находился рядом — на второго нага, аромат которого витал в этой комнате. К нему я тоже испытывала подобное влечение, хоть и не такое сильное, ведь запах первого чувствовался более отчетливо. Он остался на моей одежде, коже, губах…

Меня выгнуло от острого приступа влечения. Я потянула руки к обоим змеям.

— Дайр, не знаю как ты, а я предлагаю воспользоваться моментом, пока наша миссарина такая покладистая, — сказал блондин.

И я, услышав это, прикусила губу в ожидании его ласк.

Но второй наг все еще сомневался.

— Это неправильно. Ее опоили. Она ведь ничего не понимает, а я