Эпилог

Трёхлетняя Лиза сидела рядом с мамой в машине, едва плетущейся в пробке по направлению к Шереметьево. Наконец, свернув с Ленинградки, машина прибавила скорость. Водитель, заметив несущуюся сзади прямо на них легковушку, вовремя ушёл в сторону. Что произошло в следующий момент, никто толком не понял. Белла только услышала крик Сергея: – «Тормози!». Машина, пролетев ещё с десяток метров, остановилась. Придя в себя от неожиданности, Белла опустила боковое стекло, и, первое, что она увидела, была пара мужских ботинок, аккуратно стоявших посреди проезжей части. Лизочка, сидя в кресле, крепко притянутом ремнями к сиденью, от страха ревела во весь голос. Успокоив дочь, Белла осмотрела дорогу. Справа стояла фура дальнобойщика со свёрнутой набок кабиной. Видимо она тронулась с обочины, чтобы выехать на дорогу, но не успела. Из-под фуры торчала чёрная AUDI. Через уцелевшую распахнутую дверь был виден сидящий за рулём человек в расстёгнутом полупальто, подбитом коричневым мехом. Скрюченные ноги в чёрных носках безвольно свешивались в открытый проём двери. Рядом стояла только что подъехавшая машина ДПС. Инспектор с водителем фуры озабоченно заглядывали в салон. Сергей вышел из машины и подошёл к инспектору.

– Готов?

– Не-а. Спит, сволочь. Пьяный в хлам, аж ботинки вылетели из салона. – Инспектор взял спящего за волосы и приподнял его голову. – Бережёт же Господь таких гадов.

– Ну-ка, ну-ка, где у него документы? – спросил Сергей, вглядываясь в лицо мужчины. – Кажется это наш клиент, – сказал Сергей показывая инспектору своё удостоверение. – Мы его ищем, с ног сбились, в международный розыск объявили, а он, тёпленький, сам приехал и спит, как младенец. Как был ты слесарь, так слесарем и остался, – усмехнулся Сергей, глядя на склонённую к рулю расхристанную фигуру спящего. – Где ж ты столько лет мотался?

Инспектор, с интересом слушая монолог Сергея, осмотрел карманы бесчувственного тела, с трудом заглянул в искорёженный бардачок и развёл руками.

– Никаких документов. Что, жирный гусь? – уважительно спросил инспектор.

– Не то слово – рождественский! Прямо подарок всем спецслужбам России. За ним столько числится!

Сергей достал телефон и набрал номер.

– Похоже, нашёлся Слесарь, – сказал он в трубку. – Пристегни его к баранке, – обратился он к инспектору, – сейчас за ним приедут.

– Дай Бог вам здоровья, – обрадовался инспектор. – Хоть с этим алкашом не возиться, да ещё в таком состоянии. Его ж только на руках выносить.

Невдалеке от машины ДПС остановился чёрный мрачный геленваген, из которого выскочили трое и мелкой рысцой побежали к месту происшествия. Инспектор вместе с водителем фуры сидел в своей машине и рисовал схему аварии.

– Командир, брось свою писанину. Мы сейчас его заберём и тебя не обидим.

– Ваш, что ли? – поднял голову инспектор.

– Наш, наш.

– Как же вы его отпустили в таком состоянии?

– Не доглядели, думали спит.

– С чего же это он так набрался?

– «Кинули» его капитально. Даже на хороших адвокатов теперь не хватает, вот человек и расстроился.

После неудачного нападения на кортеж премьера и расстрела машины Слона Слесарь подался в Польшу отсидеться и дождаться, пока всё успокоится. Деньги таяли, как снег весной: вначале покупка членства в одной из думских партий, а потом – мандата депутата Госдумы, значительно опустошили оставшиеся счета. Пришедшие в упадок из-за его длительного отсутствия дела, потребовали его возвращения в Москву. А здесь всплыли противоречия с конкурентами, когда на «стрелке» он едва унёс ноги от ОМОНа. Одним словом, Слесарь был близок к банкротству, если потерю самой идеи криминального обогащения можно считать «банкротством». Именно поэтому Слесарь рвался в депутаты, чтобы получить неприкосновенность и добраться до халявных денег бюджета, где можно было сорвать приличный куш, что было значительно менее рискованным делом. За это, по крайней мере, хотя бы не грохнут.

Мандат он так и не получил – и тут его «кинули». Ну, кругом жульё! Дома и за границей на недвижимость Слесаря был наложен арест. На свой страх и риск, он поселился у бывшей любовницы в небольшом загородном доме, которая приняла его, но счастьем не светилась. И Слесарь понял, что за время его отсутствия, пока он пережидал жизнь там, здесь она летела стремительно, и он уже не был «повелителем обезьян», каким был прежде. С горя он напился, как не пил давно, и пока охрана флиртовала с его бывшей возлюбленной, вышел из дома и сел за руль.

Инспектор оторвался от бумаг и с досадой посмотрел на подошедших.

– Ничем не могу помочь. Нам-то он не нужен – одна морока с ним. Он теперь клиент другого ведомства. Сейчас за ним приедут оттуда.

Услышав эту новость, прибывшие молча развернулись и поспешно направились к своей машине. Сергей, стоя в сторонке, внимательно прислушивался к разговору. Подождав, пока они отойдут, он вновь обратился к инспектору:

– Протокол-то всё равно надо составить. Чтоб было всё, как положено. – Заметив летящую со стороны Ленинградского шоссе машину с мигалкой, он удовлетворённо вздохнул: – Наконец-то, приехали. Я уже думал, что самолёт без нас улетит.

* * *

Белла сидела в машине, прижимая к себе Лизу.

– Потерпи, скоро поедем, – говорила она.

В этот раз самолёт без них не улетел и приземлился, где и положено, в столице Сейшельского архипелага – Виктории. Этого отдыха Белла ждала несколько лет, со дня их свадьбы с Сергеем. Но обстоятельства сложились так, что поездку пришлось отложить на неопределённый срок. И вот этот срок настал. Аэропорт встретил прибывших вязкой духотой. Сонная Лиза распласталась на плече Беллы. Сергей нёс чемоданы к автобусу, часто останавливаясь и вытирая тыльной стороной ладони мокрый лоб. В автобусе стало легче: кондиционер работал на полную мощность и Лиза, наконец, проснулась и удобно устроилась на коленях мамы.

– Какие ёлки!– удивлённо сказала она, показывая рукой в окно на макушки пальм, шевелящих огромными листьями, будто разрезанными большими ножницами на широкие полоски.

Дорога, огибая остров по периметру, шла вдоль самого берега и вскоре привела путешественников к воротам роскошного отеля. Белоснежный корпус лучшего отеля в этой части побережья, куда в казино, открытое всю ночь, стекалась богатая публика со всего острова, был виден издалека. Семья поселилась в просторном номере, откуда был выход прямо в парк. Среди высоких пальм с висящими, словно дамские клипсы, гроздьями кокосовых орехов, важно вышагивали большие чёрные птицы. Они что-то выискивали на влажном газоне, искоса поводя серо-голубым глазом в сторону людей. Как-то утром в парк приехали темнокожие рабочие и к концу дня у подножия пальм