Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Детективы » Её цветочки - Шеннон Морган

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 90
Перейти на страницу:
уж совсем прямо и грубо, красная герань, символизирующая глупость. Даже в том, что касалось соответствующих им цветов, сестры были противоположностью друг друга, ибо цветком Фрэнсин являлась лантана – она была педантична, постоянна, несговорчива; чтобы оценить ее, требовалось время, и, надо признать, в прошлом желающих тратить это время было немного.

Но хотя они были непохожи, как небо и земля, на свете у них не было никого, кроме друг друга. Отец умер, когда они обе были совсем маленькими, и сестры не помнили его. Мать объединяла их маленькую семью, пока не умерла, когда Фрэнсин было двадцать лет, а Мэдлин шестнадцать. Через три месяца после ее смерти Мэдлин сбежала в Лондон. Тогда Фрэнсин была безутешна, но со временем она поняла, что это к лучшему. Останься сестра в Камбрии, она свела бы ее с ума, и хорошо, что они виделись нечасто, потому что скандалы сопровождали Мэдлин повсюду, как дурной запах.

Поскольку у нее больше не было времени трусливо идти кружным путем, Фрэнсин торопливо семенила по узким переулкам Хоксхеда напрямик. Туман теперь стал еще гуще, чем прежде; он клубился вокруг нее, смешиваясь с маслянистым дымом, выходящим из жмущихся друг к другу труб.

Деревня скрылась из виду; теперь Фрэнсис видела перед собой церковь Святого Михаила и Всех Ангелов, приходской храм Хоксхеда, стоящий на одиноком холме. За ним виднелся лес Лоунхау, играющий в прятки в тумане. Но Фрэнсин сумела бы отыскать тропинку, ведущую в лес, даже с повязкой на глазах, хотя и было видно, что ходят по ней редко. Когда-то она была частью покойницкой дороги, и с ней были связаны такие зловещие предания, правдивость которых лишь очень немногие в деревне соглашались признать. И вообще, местные пользовались ею нечасто.

Войдя в лес, Фрэнсин замедлила шаг, глядя то вправо, то влево, где между вековыми деревьями тянулись полоски тумана, похожие на мертвые пальцы. В лесу не было тихо: в нем слышалась капель – это с голых ветвей капал конденсат, – к тому же от мороза трещали стволы деревьев, и Фрэнсин то и дело оглядывалась на эти звуки, всматриваясь в туман.

Из недвижной мглы вокруг Фрэнсин выделялись фигуры, и чем дальше она шла, тем их становилось больше. Выступающие корни и заросли мертвого папоротника-орляка по краям тропы сливались с сотнями призраков, безмолвных и неусыпных. В этом не было ничего необычного, ведь покойницкая дорога недаром носила такое название – в прежние времена по ней к церкви Святого Михаила носили гробы. Фрэнсин никогда не приходило в голову сомневаться в том, что она видит. Нет, призраки не беспокоили ее, но существовали места, в которых – она это чувствовала – обитало зло, и эти места вселяли в нее иррациональный страх.

На ее волосах и ресницах повисали капли, и она быстро моргала, пытаясь стряхнуть их, отчего ее зрение туманилось. В том месте, где тропинка делала резкий поворот, ее охватил противный страх, по спине забегали мурашки, и она так крепко стиснула в кулаке семена фенхеля, что они врезались в ее ладонь. Ускорила шаг. Где-то в глубине леса, почти скрытый легким частым стуком падающих капель конденсирующегося тумана, послышался скрежет, от которого у Фрэнсин похолодела кровь.

Она всегда слышала его именно здесь, возле этого поворота тропы. Здесь ветви деревьев были густо переплетены, образовывали что-то вроде туннеля, и терлись друг о друга, со скрежетом рассказывая свои кровавые тайны и выпевая мрачную песнь, которую не следует слышать живым.

Часто дыша, Фрэнсин заставила себя не броситься бежать по этому угрюмому лесу. За последние двести лет в округе не было ни одного ребенка, на которого не нагонял бы страх рассказ о кровожадном кузнеце, жившем здесь в восемнадцатом веке и убивавшем своих жертв молотком-гвоздодером, – и Фрэнсин не была исключением. Ее взгляд скользил по отметинам на окружающих деревьях, которые, как утверждала легенда, являлись свидетельствами того, что он совершал свои убийства именно здесь. В этой сумрачной части леса, пропитанной злом, не было ни малейшего ветерка, и туман обтекал ее лицо, словно холодная кровь. Фрэнсин торопливо шла дальше, глядя на переплетенные ветви над головой. Внезапно они перестали скрипеть, и в лесу воцарилась тишина, которую нарушала одна только капель.

Вздрогнув от облегчения, Фрэнсин вышла из леса Лоунхау, и ее сердце радостно забилось при виде Туэйт-мэнор, словно застывшего в туманном мерцании давно забытых времен. Напряжение, вызванное ее походом в Хоксхед, спало, она испустила трепетный вздох, и ее взгляд заскользил по косым поперечным балкам, по глухим окнам. В этом доме не было горделивости: в его слегка деформированных стенах чувствовалось смирение, его покоробленная крыша дышала кротостью, в беспорядочном нагромождении дымовых труб ощущалась шаловливость. И хотя под грузом своих лет он выглядел как усталая старушка, для Фрэнсин этот дом был всем.

Не зная, когда приедут ее постояльцы, она торопливо обошла Туэйт-мэнор и вошла во двор, отведя глаза, чтобы не видеть кладбища.

Стены двора были увиты плющом, увядшим и безлистным, как будто он ждал весны. В середине двора стоял огромный дуб, такой корявый, что Фрэнсин думала, что его, видимо, посадили еще тогда, когда был построен дом. Под ним находился крытый колодец с аспидной крышей и деревянной бадьей. Этим колодцем никто не пользовался, он был отголоском былого, и при взгляде на него, как и при взгляде на кладбище, по спине Фрэнсин бегали мурашки.

Она остановилась под дубом и взглянула на его голые ветви.

– Бри, – позвала она. – Спускайся. Нам с тобой надо поработать.

Глава 3

Старинные напольные часы в главной гостиной тикали, отсчитывая часы ожидания. Тиканье разносилось по всему первому этажу… тик-так… тик-так… тик-так… Успокаивающий звук, который Фрэнсин почти не замечала, кроме тех случаев, когда ей приходилось ждать, как она ждала сейчас. Уже десять часов вечера, а постояльцы так и не появились. Так что вся ее бурная деятельность по приведению дома в порядок пошла насмарку.

– Не знаю, когда они прибудут сюда, – сказала Фрэнсин, не поднимая глаз от старинного тома, потрескивающего от своего немалого возраста и пахнущего как нутряное сало, начавшее прогоркать. – Итак, давай почитаем про Томаса Туэйта…

«Благодатное паломничество» в 1536/37 годах и мятеж Бигода[8] в 1537 году в конечном счете оказались для Томаса Туэйта благом. Хотя он и был ревностным католиком…»

– Перестань, Бри, – мягко сказала Фрэнсин, когда на нее посыпался сухой розмарин. – Не может же все в нем быть интересным. Меня немного беспокоит, что ты предпочитаешь только те куски этого повествования, в

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 90
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Шеннон Морган»: