Шрифт:
Закладка:
Исходя из планируемого объема производства в 150 000 тонн меди в год и трудозатрат эксперты подсчитали количество необходимой рабочей силы. Прогнозировалось, что население промышленных центров района, включая рабочих и членов их семей, составит 84 900 человек, в том числе 52 500 жителей рабочего поселка Джезказганского рудника. Общая численность населения оценивалась в 133 тыс. человек. Эксперты подумали о том, как обеспечить этих людей пищей, питьевой водой, жильем и создать достойные человека социально-бытовые условия жизни. Не были забыты ни зеленые насаждения, ни водопровод, ни электроснабжение и освещение, ни городской транспорт, ни телефон, ни радио и даже крематорий. На этот счет была составлена необходимая смета.
В программу входило санитарно-курортное лечение жителей Большого Джезказгана. Местом для этого был выбран район Улутауских гор Горный кряж возвышается над окружающей его местностью на 600–650 м и задерживает осадки. В ущельях с благоприятным водным режимом имелась богатая растительность — березовые и осиновые рощи, заросли караганы, таволги, жимолости, смородины, боярышника и шиповника. В прошлом в этих обетованных местах располагались временные резиденции и подвижные гаремы всесильных ханов Албаша, Аблая и Кенесара. По замыслам академической сессии, ханское наследство переходило к трудящимся Джезказгана. Им предназначался даже мед, который предполагалось получать на пасеках, заложенных при санаториях. Продовольственный вопрос решался не только путем завоза продуктов извне, но и за счет развитая местного сельского хозяйства. Предполагалось оросить и использовать под посевы 25 000 гектаров земли.
Для многих участников сессии было очевидно, что возможность развития района ограничивают нехватка воды и недостаточное знание водных ресурсов, и в частности запасов подземных вод. Это относилось не только к воде, необходимой для орошения и промышленных целей, но и к питьевой воде. Нужды Джезказганского рудника в питьевой воде с трудом удовлетворялись за счет воды, откачиваемой из шахт и получаемой из колодцев. Дебит колодцев был невелик, а качество воды не всегда удовлетворительно. Недостаток особенно остро ощущался летом, когда дебит понижался, а расход увеличивался. Водоносные слои, из которых забиралась вода, располагались в верхнепалеозойских песчаниках и загрязнялись нечистотами из выгребных ям, устроенных в тех же песчаниках. На загрязнение фекалиями прямо указывало наличие в питьевой воде следов азотной и азотистой кислот и аммиака. Здравомыслящие люди видели в этом первопричину появляющихся брюшнотифозных и других инфекционных желудочных заболеваний.
Оценивая реальное положение, представитель Гидроэлектропроекта Ф. П. Моргуненков в прениях секции водных ресурсов выразил сомнение в оправданности планов индустриального развития без решения проблемы водоснабжения:
«Доклад исходит из заданной цифры выплавки меди 150 тыс. тонн, что чрезвычайно велико для водных ресурсов района. Подсчитанное в работе количество 133 тыс. человек населения тоже чрезвычайно велико для данного района, который совершенно не обеспечен водой… Или нужно мобилизовать водный баланс со стороны, или ограничить наши пожелания меньшим количеством выработки меди, чем здесь задано».
Его одернул заведующий геологоразведочным отделом Джезказганского комбината К. И. Сатпаев:
«Не надо смешивать две линии развития Джезказганского района. Первая линия, которая сейчас четко поставлена, это развитие медной промышленности до годовой выплавки 150 тыс. тонн и обеспечение водой этой задачи. Вторая линия, которая является наименее актуальной для развития этого района, — это вопрос мобилизации других водных ресурсов для сельского хозяйства этого района…» Далее будущий академик и президент Казахской АН предложил ради экономии воды выкинуть из планов развития посевы зерновых.
Судя по резолюции сессии, негласная битва между сторонниками цивилизованной колонизации и поборниками развития медной промышленности любой ценой закончилась не в пользу последних. Однако возведение Большого Джезказгана постепенно сбивалось именно на этот путь. Во второй половине третьей пятилетки, то есть к началу войны, не были выполнены ни планы промышленного строительства, ни программа социально-бытового развития.
Железная дорога, которая была необходима не только для осуществления производственного процесса, но и как «предпосылка» для строительства промышленных объектов и колонизации края, вступила в строй не в 1938 году, как намечалось по плану, а позднее. В 1939 году железнодорожный путь подвели лишь к границам района. До Джезказганского рудника поезда начали ходить в 1941 году, а к месторождениям марганца в Джезды — в 1943 году. Форсированное строительство медеплавильного комбината академическая сессия намеревалась развернуть в 1938 году после проведения работ в области жилищного строительства и создания местной продовольственной базы. В реальной жизни на берегу небольшой степной речки Кенгир в 1938 году начали возводить лишь поселок для рабочих комбината и плотину для будущего Кенгирского водохранилища.
М. С. Васильева и А. В. Чигаркин свидетельствуют[5]:
«При сооружении поселка и водохранилища строители проявили подлинный трудовой героизм. На совершенно необжитой территории, в суровых условиях полупустыни, среди бурых сопок были заложены первые бараки для строителей и фундамент для гидроузла. В эту глушь, оторванную от экономически развитых районов, приходилось с большими трудностями завозить все, начиная с оборудования и кончая питанием и одеждой».
Вот тебе и культурная колонизация!
В 1951 году среди жителей поселка преобладали немцы, татары и чеченцы, находившиеся на положении ссыльных и спецпереселенцев. Рядом с поселком стояло 3-е лагерное отделение Степлага с 8 тысячами заключенных. Дело колонизации края прочно взяли в свои руки МВД и ГУЛАГ. Степная речка Кенгир была еще не запружена, а медеплавильный комбинат существовал лишь в мечтах.
Недалеко от фундамента гидроузла уныло возвышалась могила местного святого Тос-Мурзы. Комбинат не начал работать и в 1958 году. В 1964 году уже запущенному Джезказганскому горно-металлургическому комбинату было присвоено имя К.И. Сатпаева.
В брошюре М.С. Васильевой и А.В. Чигаркина приводятся сведения о состоянии сельского хозяйства района в 50-е годы:
«…Животноводство на территории района все еще имеет низкий уровень развития. По продуктивности скота район стоит на последнем месте в Карагандинской области[6]. Среднегодовой удой молока на одну корову в 1957 году здесь составил всего 340 л, настриг шерсти с каждой овцы равнялся 1,4 кг, а на 100 га пахотных земель, лугов и пастбищ приходилось 0,9 ц мяса в живом весе. Эти показатели намного ниже среднеобластных».
«Наибольший удельный вес среди зерновых имеет яровая пшеница, являющаяся самой распространенной богарной культурой на территории
