Обзор с этой горы открывался пусть и не самый лучший, но вполне приличный. По крайней мере Гандара, как на ладони.

К моему удивлению я увидел, что расположена она чуть ниже по течению от слияния двух рек, одной из которых на моей карте не было. Основное русло реки ниже поселения выглядит очень убедительно. Довольно бурное течение и ширина приличная, метров сорок — пятьдесят. Глубина вряд ли больше полутора — двух метров, так как местами проглядываются перекаты и редкими зубами торчат небольшие скалы.

Само поселение выглядит брошенным, причём недавно. Явных следов разрухи нет, но и людей я не заметил, равно, как и каких-нибудь домашних животных или скота.

Зато грядки на огородах выглядят вполне прилично, как будто за ними ещё не так давно ухаживали. Всё говорит о том, что приход меланезийцев не оказался для местных жителей неожиданностью и они своевременно убрались с дороги, по которой пройдёт армия дикарей.

Да, новая модель очков хороша! Я должным образом оценил её новые возможности, недоступные предыдущей версии. Я почти с полутора километров могу рассмотреть чуть ли не каждый кустик в том огороде, что находится на окраине поселения.

Рассматривал я всё ровно до тех пор, пока мне что-то не заслонило взор. Фокус у очков самонаводящийся, но ему требуется какое-то время, примерно секунда. На это время я ослеп. Вот через секунду я и увидел прямо перед собой светло-коричневую голову змеи, которая плюнула в меня ядом, в очередной раз оставив меня слепым.

Не спрашивайте, как я скатился на несколько метров вниз, преодолев за пару секунд тот путь, по которому только что пару минут взбирался наверх. Если честно — не помню. Видимо сработал инстинкт, присущий каждому из обычных людей — боязнь змей.

Очки показали мне филиппинскую кобру так, словно мы с ней встретились нос к носу. Омерзительное зрелище! Особенно, этот её раздутый капюшон и крайне противное шипение, от которого меня в дрожь пробило.

— Повезло вам, Ваше Сиятельство, что вы были в очках. После такого плевка можно запросто навсегда зрения лишиться, — как-то очень спокойно отнёсся к этому происшествию Озеров, возвращая мне протёртые им очки.

— Спирт? — принюхался я к салфетке, которую он собрался спрятать меж камней, — Мне бы грамм пятьдесят сейчас не помешало после такой встряски.

— Есть коньяк, — вытащил гвардеец плоскую фляжку из какой-то технической полости на своём костюме и набулькал мне грамм сто в серебряный стопарик со своим фамильным гербом.

— Уф-ф. Вот же тварь! — занюхал я выпивку рукавом, — Ведь нос к носу встретились…

— Она метрах в двух от вас появилась, но я почему-то был уверен, что при работе на выходе на задание вы всегда соблюдаете правила и сами себе обеспечиваете индивидуальную защиту. Как мы и договаривались, если помните.

Хорошо, что мы тут с ним вдвоём и нас никто больше не слышит. Щёлкнул меня гвардеец по носу знатно и правильно. Так и надо, чтобы я не зазнавался и помнил о собственной безопасности.

Озеров прав на все сто! Была у нас с ним такая договорённость, причём, инициатива исходила от меня, но вот сейчас я элементарной техникой безопасности пренебрёг. За что получил бы ядом в глаза, если бы не очки.

От одной мысли о том, что я мог бы несколько секунд назад остаться слепым на всю жизнь, у меня по всей спине пробежало целое стадо холодных мурашек.

Нет, целители в Империи есть, и очень умелые, одна моя жена чего стоит, но я, то ли никогда не интересовался, то ли ни разу не слышал о том, чтобы они могли слепым зрение восстанавливать.

— Змею хоть убили?

— Удрала. Там каменистая осыпь. Стоит туда сунуться, и камнепад вызовешь, а мы вроде незаметно поработать вышли, — мягко дал мне понять Озеров, что мои фобии вовсе не вписываются в план нашей небольшой военной операции.

— Что о противнике известно? — почти что взял я себя в руки и перестал сканировать каждый валун, из тех, что вокруг меня, на наличие змей.

— Отправил двоих на разведку. Лететь будут тихо и осторожно, так что придётся какое-то время подождать.

Поскольку я точно знал, что не мне обучать гвардейцев, как и что делать, в том числе, как можно незаметно для противника провести разведку, будучи пилотом МБК, то оставалось лишь кивнуть, что я и сделал.

На самом деле пилоты, посланные на разведку, сейчас довольно сложно маневрируют, врубив артефакт бесшумности на максимум. Они подходят к тем точкам, откуда можно чуть высунуться и обозреть окрестности, настолько ювелирно, что такого пилота, как я, только зависть берёт.

Моя мечта — стать пилотом — гвардейцем, канула в лету, оказавшись несбыточной.

Жалею ли я об этом? Сразу сказать сложно.

С точки зрения обывателей — я на вершине успеха. С моей точки зрения — а вот оно мне надо было?

Да любой из моих подчинённых живёт куда как спокойней, чем я!

Гарем из жён? Я вас умоляю…

Сегодня утром, пока пилоты готовили свои МБК к вылету и общались меж собой, я влез на их канал, чисто послушать.

Трое пилотов в Маниле уже отметились и местных девушек отрекомендовали выше всяческих похвал. Причём до жриц любви, продающей её за деньги, у них дело не дошло. Все отметились на любительницах, восхищённых их бравым видом и готовностью девушек ответить взаимностью за ужин в приличном заведении. А уж когда довольные пилоты ещё и на подарки расщедрились, после того как, то радость и признательность филиппинок перешла все границы разумного.

Девушки были готовы признать их божеством, сошедшим с неба, или своим полуофициальным мужем, которому стоит только знак дать и вот она — я вся твоя…

Короче, филиппинки в их изложении выглядели, как довольно улучшенный вариант таких же молодых азиатских девушек в Японии или Маньчжурии.

Кстати, мне филиппинки тоже понравились. В том же в Сан-Винсенте одна была такая, что ух! Миниатюрная, ростом чуть выше полутора метров, с шикарной фигурой и весьма приличным размером груди, с большими выразительными глазами и вполне себе длинными ногами. Короче, вид таких красавиц глаз радует и заставляет сердце биться чуть чаще обычного.

Я оглянулся на замершего вдруг Озерова и по одному его напряжённому виду понял, что наши разведчики что-то нашли.

— Есть контакт с противником! — отмер он спустя пару минут, — От нас порядка пяти километров. Идут в нашу сторону большими группами, человек по триста —