* * *

Автомобиль, проехав несколько десятков метров по узкой дороге, вьющейся между высокими соснами, притормозил у выгнутого подковой белоснежного одноэтажного здания.

Где-то невдалеке шумело и благоухало море, но девочкам некогда было прислушиваться и принюхиваться. Воспитательница, крепко державшая малышек за руки, вошла вслед за дамой в дубовую резную дверь и, чуть ли не бегом, припустила по коридору, удивляясь, как можно так быстро ходить на таких высоченных каблучищах?

Дама стучала каблуками по коридору. У девочек появилась возможность хоть немного осмотреться. Стены коридора были увешаны портретами и фотографиями прекрасных женщин в балетных пачках и сценических костюмах. Рядом с ними соседствовали не мене великолепные мужчины, но в сравнении с прекрасным полом сильная половина человечества явно проигрывала.

Дама толкнула одну из дверей.

— Войдите и обождите меня тут! — и чуть ли не втолкнула девочек и воспитательницу в комнату.

Прямо напротив двери искрились чистотой и прозрачностью французские окна в пол. К левой стене была прибита какая-то непонятная палка, а вместо правой — сверкало зеркало, занимающее всю стену.

Прошло около четверти часа, прежде чем дверь снова распахнулась.

Девочки с трудом узнали даму, которая привезла их сюда. Она, сняв туфли на каблуках, переобувшись в какие-то непонятные тапки с тупыми носами, стала намного ниже ростом. Шляпу сменила повязка на голове, каштановые волосы дама собрала в «конский хвост». Поверх черного трико и купальника, на бёдра ниспадала юбочка-шопенка. Толстые вязаные гетры облегали щиколотки и икры дамы. Вместе с нею в комнату вошла одетая точно так же незнакомка, которая с любопытством уставилась на девочек:

— Вот это твоя сегодняшняя «добыча»? — улыбнулась даме спутница.

— Неплохи, правда? — дама продолжала рассматривать девочек, словно увидела их в первый раз, — а вон ту, чернявенькую, я чуть не пропустила. Какой-то неказистой она мне показалась.

— Да она и есть неказистая, расхохоталась спутница, — особенно в сравнении с блондиночкой!

— Зато данные неплохие. Если я не ошиблась, — пробормотала дама.

— Ты, Славочка, никогда не ошибаешься, — льстиво улыбнулась даме спутница, — но все же, давай их еще раз посмотрим.

— Разденьтесь до трусиков! — велела девочкам дама, — и подойдите к станку!

Если первую половину приказа девочки выполнили быстро, то, что такое станок и с какой стороны к нему подходить — не имели ни малейшего понятия.

— Мила, покажи им, — благосклонно улыбнулась та, которую назвали Славочкой.

Мила, взяв девочек за руки, подвела их к перекладине, повернулась к ним лицом:

— Делайте все в точности, как я! — велела Мила, положила одну руку на перекладину, слегка округлила вторую, стала в первую позицию и присела в плие.

Славочка и Мила крутили девочек, ставили в позиции, выгибали руки, выпрямляли спины, выворачивали ноги, переговаривались на одном им понятном языке.

— На сегодня — все! — наконец-то угомонилась Славочка, взглянула на Милу, — что скажешь?

— Годные! — кивнула Мила, — если только не разожрутся годам к десяти, толк будет.

— На детдомовских харчах не шибко разожрёшся, — проворчала себе под нос Славочка. Подошла к девочкам:

— Давайте знакомиться! Меня зовут Мстислава Борисовна. А мою коллегу — Людмила Марковна! Повторите!

Девочки, запинаясь, повторили незнакомые и довольно-таки сложные для них имена.

— Хорошо! — было видно, что Мстислава осталась довольна их послушанием, — скажите мне, хотите ли вы стать балеринами? Хотите ли посвятить жизнь самому прекрасному из искусств?!

Девочки недоумённо хлопали глазами. Сообразив, что они не понимают о чем говорит Славочка, её подруга поспешила на помощь:

— Вам понравились балерины на картинах? Вы хотите научиться танцевать так же? Прославиться и прославить свою страну?

Девочки дружно закивали головами.

Конечно, они хотят! А кто же не захочет танцевать в таком красивом пышном платьице?! Да они согласны даже на такой обтягивающий костюм и тонкую юбочку! И даже на тупоносые тапки согласны!

— Значит, — голос Мстиславы стал строгим и торжественным, — вам предстоит работать по много часов в день до седьмого пота! Готовы ли вы к этому?!

Девочки снова замерли, не зная, что ответить, не понимая, чего хочет от них эта Славочка.

— Не пугай их, — рассмеялась Мила, — они и так в себя не скоро придут.

— Хорошо, — Славочка сменила гнев на милость, — одевайтесь и поезжайте в детский дом.

«Как в детский дом?! — затрепетали два маленьких сердечка, — а когда же они начнут становиться балеринами? Когда будут прославлять страну?!»

— Раз в неделю воспитатель будет привозить вас сюда, — Мстислава словно и не заметила растерянности девочек, — вы начнёте заниматься с «домашними» девочками вашего возраста, и, если вы будете достойны, если оправдаете мои надежды, то через два года вы переберётесь жить в интернат для одарённых детей, который находится под патронатом нашего губернатора! Вы меня поняли?

Девочки дружно закивали головами. Вместе с ними кивала и воспитательница.

— Вот и хорошо, — удовлетворилась реакцией малышек Мстислава, — можете идти!

* * *

— Мы даже не спросили их имён, — задумчиво пробормотала Мила, когда за девочками и их воспитательницей закрылась дверь.

— Успеется, — пробормотала Славочка, — пока у них нет имён. Они никто и зовут их никак. Можешь, если тебе нужно, называть их никакачка беленькая и никакачка черненькая! — и весело расхохоталась, довольная своей шуткой.

«Ну и язва же ты, Мстя!» — думала Людмила, идя по коридору рядом с коллегой.

«Мстёй» старшего преподавателя хореографического училища Мстиславу Борисовну Звездинскую прозвали коллеги за вздорный и мстительный характер. Конечно, называли её так только за глаза. Прозвище это для Мстиславы не было тайной, но она только ехидно улыбалась, слыша из чьих-то уст приторно-льстивое «Славочка».