Шрифт:
Закладка:
О богах своенравных, добродетелях стоиков;
О консулах храбрых, о девах, чья domina – Веста.
Но ни разу не слышал о смерти Христа!
На бахче у Бога не цветут арбузы и дыни…
На бахче у Бога не цветут арбузы и дыни -
Цветут праведных души в любви вместо них.
В саду Жизни нет места страстям и гордыне,
Как и нету и тех, кто на злое был лих.
Размышления о 1937 годе
Там, где Природа два притока обвенчала -
В лесу усадьба одичала.
Разрушен старый русский быт
Под топотом Истории копыт.
Кровавый царь убил Россию,
И большевик распял народный дух.
Из церкви выгнали Мессию.
Везде тоска и смрад разрух!
Зачем, зачем, бесовские сыны
Славянский убивали мУжей?
Не умолкали шины воронков,
И пули ваших комиссарских ружей.
И сколько узникам Сибири
Сплели могильных вы венков,
Купаясь в масле и имбири -
Агранов, Сталин, Маленков!
И сколько вы умов великих
Сгубили в стенах Соловков,
Крестьян-колхозников связали
Громоздкой тяжестью оков!
Хотели вы построить остров Мора
Или рай Платона воссоздать,
Но от Кавказа до земель помора
Не смог никто вас обуздать!
Вы превратили темной силой
Народ Святой Руси – в рабов,
В своей земле побыв Аттилой,
Наделав наскоро гробов!
Разрушенные временем моменты
Не склеить, как не воскресить и судьбы тех,
Что превратились в камни, монументы,
В архивы и листочки картотек…
Не ставь богатство ты в почёт…
Не ставь богатство ты в почёт -
Оно молекулы небытию отдаст.
Оно несчастия влечёт:
Развратных дев, людей из тёмных каст.
Не ставь богатства ты в почёт:
Ведь деньги загубить способны сердце
И вымостить дорогу к преисподни дверце.
(Благотворительность не в счёт).
Вам не принесут покоя доллары и йены,
Тем более – добытые бесчестными трудами,
Что вскрыть способны от безнадёги вены,
И вас соделают порока страстными рабами!
Недостиженья сокровищ не ставь себе виной -
Они придут сами, от Бога
Покоем на душе и любящей женой,
Не важно – из Парижа ты иль с Таганрога!
В древнерусской дымке старею…
В древнерусской дымке старею
Средь книжных погостов.
Я уплыву, в котомку взяв, что имею -
На северный остров!
Где укроюсь от боли, печали.
Старинные книги крепче стен Соловков.
Где заросли купол венчали
Освобожусь я от смерти оков?
Отогреюсь в монашеской келье
И усну средь церковных икон.
Не уподоблюся змию, выпив страшного зелья,
И в играх бесовских жизнь не поставлю на кон!
Лишь птицы у склепа Святого Ионы
Щебечут, нарушая дивный покой.
И рвутся чёрта знамёна
Где исписана церковь Рублёва рукой!..
Страстная пятница
Умер Бог. Ликует дьявол,
Покорив мир наконец.
Одеты в терновый венец
Тополя и осины у церкви.
Освящавшие лучики солнца торец
За мглою серой померкли.
И ведает небо, как били Его и ругали,
И гвозди вбили в перста.
На посмешище черни отдали.
"Распни!", – кричали злодеев уста.
Лишь птицы весело вились,
Украшая к Пасхе гнездовые вехи.
Что бы в жизни вечной мы возродились
Он муки принял – под бесовы утехи!
Колокол бьёт тревожно-тревожно,
Оглушая печаль пустоты.
Капает дождик набожно,
Землю слезами моча с высоты.
Бьёт бешено ветер по крышам.
Не расцвела еще к Пасхе сирень,
Словно смерть царствует свыше,
А не жизнь в этот миг на земле.
У подножия Олимпа…
У подножия Олимпа
Трупы и гробы лежат.
Полыхают пески лимба,
И чистилища визжат.
Схоронюсь я в мире снежном,
За знаками укроюсь, как масон.
Лишь не зреть за дымкой нежной
Чёрный, непроглядный сон.
О смерти
Под синим куполом белел брезент,
Пыльнее кругом и знойней стало,
А солнце золотом волос блистало,
Как средневековая принцесса из легенд.
Сидел я у колонки во дворе.
Песок метёт, лаская ноги.
Засохшее пустыни море
Не ждёт уже дождя подмоги.
Я размышлял о жизни за гробом,
Ведь сама природа мне даёт раздумьям пищу.
Чем мы заполним жизни нишу?
И станет ли человек небытия рабом?
Как скоро за моей душой придёт покойник родный?
Куда укажет компас путеводный
Дорогу праведным, отшельникам, злодеям,
Порочным практикам, теориям, идеям?
Быть может, Рубенса и Мунка узрю в аде,
Представлю уши к сладостной награде,
Услышав скрипку Паганини, или Клеопатры речи -
Они потушат боль, что причиняют печи!
Но так страшна ли сера лава,
Кого коснулась подлости отрава,
Тех, что не знали рай при жизни,
Небесной долг не отдали отчизне,
Тех, чей сад души давно цветами не объят,
Чья добродетель цикуты приняла яд?..
Ius naturale
Что есть неписанный закон,
И почему писал о нем Сенека?
Найти его бы Рубикон,
Что вечно, а чего от сына века.
По нем живём мы до сих пор,
Он неотделимо следует морали.
А может, древние все врали?
А может, истине святой даём отпор?
И государство следует ему,
А без него оно – разбойников триера.
Божественный канон оно иль вера?
Моей естественной природе
Потребностей присущ могучий дух.
В культуру смотрит все Радбрух,
А Савиньи узрит его в народе.
Как скоро истину увидят люди
И сбросят зла нелёгкий груз,
Мы век златой построим муз…
И разрушения внесём на блюде!
Боевая песнь древнего германца
За леса наши священные
Мы бьём нещадно врагов,
И образы богов отмщенные
Поднимутся с оврагов!
Сквозь терний крепких линий
Из царства страхов – вон!
Чудесный, смелый Арминий
Целый поверг легион.
Пойдём за ним – возьмём мы славу
Римского орла!
Кто укроется в траву,
В том доблесть умерла!
Мы честь не потеряем.
Прольётся римлян кровь!
Под власть меча вверяем
Поля, деревни, и к нашим девам любовь!
И в Риме запируем,
И женщин их возьмём,
Их марсов низвергнем,
Их сыновей убьём!
И Водана прославим
И Рейн священный свой,
И златым кубком помянем
Храбрецов, ушедших на покой!
Небосвод как вещий сон – он к озаренью…
Небосвод как вещий сон – он к озаренью,
К созерцанию воды, стихах о ней.
Вину испанскому, тамбовскому варенью
Я соки предпочту корней
В гондоле по степному саду
Я в путешествие приятное отправлюсь.
Когда
