Когда засовываю телефон во внутренний карман куртки, нащупываю пальцами ещё одну вещь. Тонкий шнурок. Сначала непонимающе его рассматриваю, а потом меня озаряет и пробую вставить его в отверстие жетона. Подходит идеально. Скорее всего сделан специально под него.

Поколебавшись, вешаю жетон на шею. Раз дед предполагал носить его так, значит проблем возникнуть не должно. Впрочем, на всякий случай прячу кругляш металла под рубашку.

Обувь приходится оставить свою. Потрёпанные жизнью кроссовки не стыкуются с моим образом, но ботинки малы. А расхаживать по неизвестному новому миру с натёртыми ногами — плохая идея. Особенно, если предположить, что мне придётся от кого-то или за кем-то бежать.

Спускаюсь вниз и достав крохотную пирамидку, касаюсь её гранью жетона. Как и предполагал, в углу комнаты появляется призрачная фигура деда, которая начинает заново озвучивать послание. Возможно прослушать сообщение получится и за пределами этой комнаты, но внутренний рационалист убеждает меня перестраховаться.

На этот раз слушаю более внимательно, стараясь запоминать детали. Хотя, на фразах о Нате, сердце принимается стучать быстрее, а к горлу пару раз подкатывает ком.

Когда заканчивает, повторяю процедуру. Вычленяю моменты, которые кажутся важными и фиксирую в памяти.

Всё. Вот теперь можно уходить. Шагаю по коридору, нахожу внешнюю дверь, которая, в отличие от остальных, по-прежнему висит на петлях. На момент задержавшись перед ней, усмехаюсь. Совсем недавно я был живым мертвецом. Человеком, для которого жизнь потеряла смысл, а окружающий мир окрасился серым. Блеклые краски, размытые люди, нулевая реакция на раздражители.

Теперь всё изменилось. Я чувствую себя новорожденным. Очень злым и расстроенным новорождённым.

Кивнув своим собственным мыслям, распахиваю дверь и прищурившись из-за бьющего в глаза солнечного света, шагаю вперёд.

Глава II

Оказавшись во дворе, какое-то время остаюсь на месте, привыкая к яркому свету. Осматриваюсь.

Двор не слишком большой, но, пожалуй, мог бы выглядеть красиво, если бы за ним ухаживали. Правда, обустройство дома явно не закончили — створки ворот отсутствуют. На самом деле, странно. Кто-то построил приличное количество однотипных домов, а потом всё забросил, несмотря на вложенные ресурсы. Впрочем, кто знает, что тут могло случиться.

Шагаю в сторону проёма, а в голове мелькает мысль, что будет неловко, если за прошедшие пять лет здесь произошёл некий апокалипсис, уничтоживший цивилизацию.

Сознание рисует картинку зомби, выскакивающих из-за угла и я нервно улыбаюсь. Хотя пальцы правой руки сами собой опускаются на рукоять револьвера.

Дорога, на которую я выхожу, тоже выглядит заброшенной. Но более-менее современной. Выложена составом, отдалённо напоминающим асфальт.

Оглядываюсь, выбирая в какую сторону пойти. Определяться приходится наугад — я не имею ни малейшего представления, что находится рядом и какое направление окажется верным. В итоге шагаю направо. Если упрусь в тупик, ничто не помешает вернуться назад.

Рассматривая заброшенные дома, невольно удивляюсь своему восприятию происходящего. Услышанное вызвало к жизни застарелые эмоции, щедро разбавив их яростью. И похоже, смело все мои барьеры. Сейчас мне плевать на то, что я оказался в чужом мире и со мной творится какая-то неведомая херня. А мысль о том, что раз в тайнике было оружие, значит рано или поздно придётся его применять, не вызывает отторжения или страха. Огненная волна уничтожила все стены, внутри которых бился мой разум.

Теперь я чувствую себя способным практически на всё. Не знаю, была ли Ната предательницей или её подставили, после чего прикончили. В любом случае, я собираюсь докопаться до истины. И отыскать хранилище, о котором говорил дед. Где-то там спрятан ключ к его возвращению. Да, с того света, по идее, нет обратного пути. Но совсем недавно я и о путешествиях между мирами думал точно так же.

Посёлок оказывается не таким большим, как мне показалось изначально. Пройдя каких-то два десятка домов, оказываюсь на выезде из него.

Приложив руку ко лбу, осматриваюсь. Где-то впереди видны поднимающиеся к небу столбы дыма. Судя по высоте, это точно не камины. Возможно какое-то производство. Или котельные. В обоих случаях, это означает наличие цивилизации.

Основная проблема в расстоянии. Навскидку его оценить сложно, но как мне кажется, до нужного места, не меньше десятка километров. А может и больше.

Оглянувшись назад, какое-то время размышляю над тем, чтобы вернуться. Но в итоге всё же шагаю вперёд. Десять километров — не так уж много. Два с половиной часа пешком, может быть три, и окажусь на месте.

Когда проходят первые тридцать минут, понимаю, что решение было несколько импульсивным. Солнце печёт голову, мышцы ног с непривычки ноют, а организм просит хотя бы пару глотков воды.

Хочется остановиться и отдохнуть, но тут я замечаю впереди что-то новое. Заброшенная дорога, по которой я иду, вывела к другой “магистрали”.

Зрелище заставляет на время забыть об усталости и даже чуть ускориться. Так что спустя четверть часа я уже выхожу к месту, где соединяются два пути.

Новая дорога выглядит куда более разбитой — усыпана многочисленными трещинами, а кое-где полотно и вовсе разошлось.

Пройдя несколько сотен метров, понимаю, что несмотря на состояние покрытия, этот путь точно используют. Правда, судя по засохшим лепёшкам, ездить предпочитают на лошадях. А может и быках, запряжённых в повозки. Или других животных. В конце концов, я пока ничего не знаю об этом мире.

Спустя ещё десять минут ходьбы в сторону столбов дыма, слышу какой-то звук за спиной. Оглядываюсь. Хм, по поводу лошадей я всё-таки не ошибся. Меня постепенно догоняет телега, в которую как раз запряжена одна из них.

Сбавив скорость, жду приближения транспорта. Интересно, на каком языке они здесь говорят? Пойму я вообще этого местного или нет? Что, если он просто выстрелит мне в спину, когда окажется рядом?

Кружащие в голове мысли заставляют нервничать и часто оглядываться назад, периодически дотрагиваясь до рукояти револьвера. Сдохнуть сейчас, когда у меня наконец появилась какая-то цель в жизни, будет крайне нелепо.

Наконец телега оказывается настолько близко, что у меня выходит рассмотреть возницу. Увидев высушенного старичка, который вовсю пялится на меня, немного расслабляюсь. Не похож он на человека, готового пустить в расход первого встречного. Да и груз в телеге самый обычный — насколько могу разобрать, капуста и другие овощи. Возможно просто крестьянин, который едет на рынок.

Поравнявшись со мной, сбавляет ход телеги и какое-то время едет рядом, бросая косые взгляды. Заговорить первым я не решаюсь.