Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Детская проза » Мама на войне - Валентина Иововна Дмитриева

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
Перейти на страницу:
уселся на завалинке.

— Ты что же, Малыш, домой-то не идёшь? — кричали ему товарищи.

— Я тётеньку дожидаюсь! — отвечал Малыш с гордостью.

Ребята запустили в него снежками и побежали. Очень хотелось Малышу отплатить им тем же, но он стерпел: нельзя, сама тётенька к нему в гости идёт, а он будет снежками баловаться. Не маленький небось!

— Ну, Малыш, какого же гостинца мы Дунятке понесём? — сказала учительница, выходя на улицу.

Малыш почесал в затылке и, подумав немного, отвечал:

— Баранок!

— Ну хорошо, пойдём в лавку, купим баранок.

Пришли в лавку. Купили баранок и ещё белых мятных пряников, при виде которых у Малыша даже слюнки потекли.

— А это ты кому?

— Всё Дунятке.

Больше он ничего не говорил. Никогда ещё этого с ним не бывало! Столько гостинцев сразу… Даже когда тятька покойный был жив, и то так не было. Принесёт, бывало, с базара петуха пряничного, или баранок, или маковников, а чтобы сразу и того и другого… нет, этого не бывало. А Дунятка, Дунятка-то вот обрадуется!..

Перешли через овраг и очутились в переулке, занесённом снегом. С одной стороны виднелись гумна со скирдами хлеба, а с другой — лепились крошечные избушки. Тут было глухо и пустынно, а вместо дороги в снегу вилась еле заметная тропинка.

— Вот и наша изба! — весело сказал Малыш, указывая на утонувшую в снегу хатку с маленькими оконцами и покосившейся трубой на крыше.

Кое-как перебравшись через сугроб, они подошли к дверям, и Малыш с видом настоящего хозяина постучал кольцом. Жучка, почуяв дом, радостно визжала.

— Это кто там? — послышался голос Федосьи.

— Это я, мамушка, с тётенькой пришёл! — отозвался Малыш.

Федосья отперла дверь. Они вошли в маленькую, тесную избу, в которой было уже совсем темно, потому что окна пропускали мало света. Старшая сестра Малыша, девочка лет тринадцати, сидела у печки и пряла. По лавкам бегали другие девочки, помоложе. В углу на шесте висела люлька, а в ней качалась маленькая хорошенькая девочка, похожая на Малыша. Это была его любимица — Дунятка. При входе Анны Михайловны она испугалась и заплакала, а девочки попрятались за печь.

— Хозяин пришёл! — крикнула одна из них, и из-за печки послышался смех.

— Ну, ну, не баловать у меня! — строго крикнул на них Малыш. — Это ведь они меня хозяином-то зовут! — обратился он к учительнице.

— Как же, и то ведь хозяин! — сказала Федосья. — Один ведь у нас мужик-то растёт, один работничек, кормилец будет!

Дунятка перестала плакать и с удивлением глядела на учительницу. Девочки в рубашонках тоже понемножку выползли из-за печки и обступили гостью, ощупывая её платье, платок и даже волосы. Когда она развязала свой узелок и выложила на стол гостинцы, восторгу не было конца.

— Смотри-ка, баранков-то сколько! — шепнула одна.

— А пряники-то! — воскликнула другая.

— И мне, и мне! — закричала Дунятка.

Пришлось и её вытаскивать из люльки. И пошёл в Федосьиной избе пир горой. Давно такого не бывало. Всех довольнее и веселее был маленький хозяин. Он так разошёлся, что вздумал было поплясать, но тут ему под ноги подвернулась Жучка; он перекувырнулся через неё, разбил себе о печку нос, очень сконфузился и наконец преспокойно заснул рядом с Дуняткой, привалившись к материнскому плечу.

V

Наступили сильные холода, завыли сердитые метели и засыпали село огромными сугробами. Учеников в школе убавилось, потому что многие жили далеко от школы, у них не было тёплой одежды и они поневоле должны были сидеть дома и дожидаться тёплой погоды. Но больше всех в селе бедствовала Федосья со своими ребятишками. Ей было трудно справиться одной, без хозяина. Некому было отгрести снег от избы, некому привезти соломы с гумна, чтобы затопить печку и накормить скотину, некому достать хлеба для голодных детей. Поэтому она часто со всей семьёй сидела в темноте, в холоде, без хлеба, а на дворе жалобно ревела голодная корова.

Учительница помогала Федосье чем могла, но этой помощи было, конечно, мало, и бедная женщина выбивалась из сил.

Малыш продолжал ходить в школу. Когда разгуливалась вьюга или трещал мороз, учительница оставляла мальчика в школе ночевать.

Тихо и мирно проходили у них эти вечера. На дворе воет ветер, в окна сыплет снег, а в школе тепло, светло и уютно. На столе ярко горит лампа; Анна Михайловна читает книжку, а Малыш сидит напротив неё и, высунув язык, пишет буквы на аспидной доске[6].

Жучка тоже здесь, лежит у печки, легонько похрапывает и бредит во сне. То залает жалобно, то зарычит: должно быть, волки снятся. Но Малыш и про Жучку забыл — так углубился в свою работу Иногда он отодвигает от себя доску и издали любуется на выведенные им буквы. Они ему очень нравятся; нужды нет, что буква «а» у него совсем свалилась набок и словно хромает, а буква «о» похожа на витой крендель. Впрочем, Малыш сейчас же замечает все недостатки своей работы и начинает их исправлять, разговаривая с буквами вслух.

— Постой, постой! — шепчет он, изо всех сил скрипя грифелем. — Ты чего рот-то разинула, нешто это хорошо? Дай-ка я тебе его закрою… Ну вот! А эта что хвостом-то завиляла? Не виляй, не виляй… Ну, захромала! Постой, я тебя сейчас подкую… Во-во-во как!..

И, «подковав» непослушную букву, он обращается к Анне Михайловне:

— Ну-кося, тётенька, погляди. Хорошо? А?

— Хорошо, — отвечает учительница и снова углубляется в книгу, а Малыш начинает скрипеть грифелем.

Когда Малыш уставал писать, учительница читала ему книжки, показывала картинки или рассказывала разные занимательные истории. Малыш очень любил сказки про зверей. Некоторые так ему нравились, что он готов был слушать их по нескольку раз.

— Ну-ка, тётенька, расскажи мне ещё эту, про лисицу-то, как она волка обманула! Экая хитрячка! А волк-то дурак какой, даром что большущий. Ну, расскажи! — приставал он к Анне Михайловне.

— Будет, Малыш, я уж тебе десять раз рассказывала. Теперь ты мне расскажи.

— Да чего же я тебе расскажу? — Малыш призадумывался. — Постой, сейчас расскажу! Жил-был старик со старухой, у них был четверик с осьмухой…

Он останавливался и начинал чесать в затылке.

— Ну, — говорила Анна Михайловна, — дальше-то что?

— Ну, и нет ничего! Всё.

Анна Михайловна смеялась, а Малыш был очень доволен, что развеселил её своей сказкой.

Чаще всего он рассказывал ей о себе, о своей семье, о том, как они жили при бате. При бате-то им ещё ничего было, а когда он помер, лошадь продали, и не то что гостинцев — и хлебца-то нету.

При этих воспоминаниях Малыш затуманивался,

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Валентина Иововна Дмитриева»: