Затем по сигналу руководства «южные» провели контратаку. Ввели в бой танковую дивизию. Из резерва.

В то время, когда «северные» уже запустили все свои резервы. Контратака прошла блестяще. Толя как раз в ней участвовал. Если бы такое устроили в реальном бою, «северные» были бы разбиты. В пух и прах.

Но Толя не участвовал во всеобщем ликовании. Ему тоже выразили благодарность. Но Могильников стоял мрачный.

Турнир в Казани прошел без него. Ребята из секции привезли кучу медалей.

С прошлого года он участвовал только в одном турнире. Толком не подготовился. Тоже из-за службы. Конечно же, выступил не ахти.

В этом году взялся за дело с умом. Подал рапорт. Отправился на сборы.

Пообещал руководству блестящие результаты. Только тогда его отпустили. После турнира в «Динамо» должны перевести в спортроту.

Поэтому на этой встрече Могильников был готов разорвать соперников. На куски.

Первым ему предстояло сражаться с неким Волковым. Послужной список у того совсем хилый.

Начал заниматься в этом году. Выиграл только районные соревнования. В начале лета. Получил серебряную медаль. Может, повезло? Или он реально гений борьбы?

Отзывы о Волкове неоднозначные. Темная лошадка. Никто его особо не знает. Ворвался в мир самбо совсем недавно. С пинка.

Кто его знает, что будет дальше. Может, взлетит вверх, как ракета. А может, пшикнет угольком в воде. И погаснет. И никто не вспомнит.

Так что, посмотрим, что он за фрукт такой. Волков этот.

* * *

Первый мой соперник — это Толя Могильников. Опытный борец. Занимается с юных лет.

О них, армейцах, не так много информации. Кого-то Степаныч знал, кого-то нет. В основном, помнил именитых.

Насчет этого Могильникова известно только, что опытный. Пуд соли съел. Ему надо поторапливаться. Если хочет стать чемпионом.

Что касается стиля, то Степаныч был уверен насчет атакующего.

— Вот увидишь, он ломанется в атаку, — уверял меня тренер накануне. Как раз, когда мы обсуждали план соревнований. — Он из этих, кто лезет как бык на красную тряпку. Тебе надо только выставить такую тряпку. Что это может быть?

Ну как сказать? Я не хотел особо мудреных схем. В любом поединке все идет не по плану. Это аксиома боя.

А если по плану, значит что-то не так. Это признак поражения. Поединок не может идти по рабочей схеме.

Поэтому я предпочитал общий план. Без деталей. Мы обсудили со Степанычем приманку для Могильникова. На случай, если он сам не полезет.

Но больше всего я надеялся на себя. На свою силушку. Проверил сегодня утром. В сквере.

Все отлично. Даже самому страшно. Я вроде бы не такой уж и качок. Ну, высокий, это да. Руки длинные. И ноги.

Но никогда не думал, что могу сломать ствол дерева. Просто зажав его руками в замок. А тут получилось.

Поскорее убежал из сквера. Чтобы меня не обвинили в порче имущества. То бишь, зеленых насаждений.

А сейчас я разминал руки и ноги. В очередной раз. Хотя до этого уже достаточно разогрелся.

Но все равно. Разминки лишней не бывает. Надо растянуть все мышцы. Чем больше, тем лучше. Тогда будет меньше травм.

— Давай, Волчара, на выход, — сказал тренер, когда прозвучала моя фамилия. — Ни пуха ни пера.

Так получилось, что из нашей секции АЗЛК я выступал самым первым. Тут собрались самбисты «Динамо» со всей Москвы.

С десяток борцов уже выступили передо мной. Причем с неоднозначным успехом. Очень неоднозначным. Большая часть проиграла армейцам.

Их поклонники бурно радовались. Хлопали и свистели. Сидели на трибунах в гимнастерках. Вот гады.

Я постарался расслабиться, когда выходил на ковер. Ладно, посмотрим, как пойдет. В крайнем случае, главное не победа. А участие.

Могильников оказался вполне нормальным парнем. Высокий, мускулистый, круглоголовый, с темно-серыми глазами и короткой стрижкой.

Он переваливался с ноги на ногу. Пока ждал выхода на ковер.

Наконец, мы очутились в центре борцовского круга. Пожали друг другу руки. Рядом уже боролись другие самбисты.

Только прозвучал свисток к бою, как Могильников бросился на меня. Эге, куда ты так торопишься?

Он схватил меня за голову. Правой рукой. Вернее, за шею. Попытался наклонить вниз. Левой схватил за рукав. И рванул в сторону.

Нет, я устоял. Даже особо не двинулся. Равновесие я держал просто отлично. Даже наоборот, тут же сам пошел в контратаку.

Толкнул противника в сторону. В ту же самую, куда он хотел увлечь меня. Продолжил его движение.

Почему бы и нет, черт подери? Могильников вроде бы не ожидал этого. Попытался поставить подножку.

Но Толя тоже устоял. Отскочил в сторону. Перепрыгнул через мою ногу. Хотел тоже толкнуть меня.

Но я не дремал. Раз не получилось в ту же сторону, можно в другую. Я опять удержался под толчком противника.

Кстати, мы опять в слишком близко к краю круга. Еще пара шагов и арбитр прервет схватку. Заставит нас вернуться в центр.

Чтобы этого не случилось, я имитировал толчок соперника назад. А когда он рефлекторно дернулся вперед, воспользовался этим. Очень коварно.

Все произошло в доли секунды. Я присел на колено, быстро обхватил ногу противника. Выше колена, своей рукой. Другой держал его за локоть.

Быстро крутанулся. И швырнул Могильникова через себя в центр круга. Он упал на бок, не на лопатки.

Ну что же, отлично. Раз так, я уже очутился рядом. Схватил его за левую руку. Рванул на себя.

Могильников пытался схватить ладони в замок. Чтобы не дать мне выйти на рычаг локтя. Но не успел. Или я рванул слишком сильно.

Короче говоря, я зафиксировал его кисть между колен. Зажал, приподнял вверх бедра. Одну ногу закинул ему за голову, сверху.

Кажется, я работал слишком сильно. Толя забился от боли. Застучал по моему колену. Я тут же отпустил. Даже не дождался сигнала рефери.

Ну все, победа болевым.

Глава 3

Запищать от боли

Когда я сошел с ковра, Степаныч так сильно хлопнул меня по спине, что чуть не выбил позвоночник. Хорошо, что не обнял при всех.

Впрочем, нет. Кто угодно, но только не Степаныч. От него не дождешься похвалы. Наоборот, старикан пробурчал мне вслед:

— Что так долго копошился с ним? Совсем расслабился?

Вот какой вредный. Хотя, я знаю, почему он так.

К каждому ученику у Степаныча свой подход. Кого надо, пожалеет. Вытрет слезу.

Кого надо, отругает. Вот как меня, например. Знает, что для меня это лучший