опускается на корточки и начинает быстро их собирать. Я тоже подбираю пару монет, которые притаились за ножкой соседнего стула, и протягиваю ей.

– Спасибо, – лепечет Оксана.

Марина у нее за спиной нетерпеливо переминается с ноги на ногу и даже не пытается помочь. Подруга, ага.

– Еще под пяткой что-то, – с деланым равнодушием говорю я, заметив возле Оксаниной туфли какой-то блестящий квадратик.

Крутанувшись на носках, Оксана так быстро накрывает квадратик рукой, что едва не вписывается лбом в угол стола. Щеки у нее становятся пунцовыми. И только тогда до меня доходит, что это был за квадратик. Упс. Презерватив.

Так и не взглянув на меня, Оксана бросается вон из столовой. Надо же… Я ковыряю пюре вилкой и стараюсь не думать про, кх-м, «это самое». Не то чтобы я никогда вообще о таком не думала, просто я ведь даже не целовалась еще. Для меня это… сложно. Э-э-э… словом… гм-гм… Ой, все, проехали!

От самовозгорания меня спасает тихий треньк сообщения, в котором мама просит купить по дороге домой масла и молока. Уф, проза жизни лучше любого огнетушителя. Я облегченно вздыхаю и отвечаю ей деловитым «ок, будет сделано».

Я как раз встаю, когда на соседний стул плюхается незнакомый парень с растрепанными темными волосами. У него узкое лицо с острым носом и россыпью похожих на веснушки прыщей, а на худых плечах болтается совершенно безумная футболка. Выглядит так, словно единорога вырвало радугой.

– Будешь доедать? – спрашивает он, ткнув пальцем в нетронутую порцию Леры.

Я недоуменно качаю головой. Кажется, он не из нашей школы.

– Прекрасно, – удовлетворенно кивает незнакомец и, схватив вилку, с невозмутимым видом вонзает ее в котлету. Пальцы у него длинные, артистичные. Мне сразу хочется их нарисовать.

Два укуса – и от котлеты не остается даже воспоминаний. Парень вытирает рот тыльной стороной ладони и задумчиво, почти мечтательно смотрит в мою тарелку.

– Хочешь и мою тоже? – подшучиваю я.

– Класс, спасибо!

Длинные пальцы, которыми я любовалась мгновение назад, впиваются в котлету и шлепают ее на кусок черного хлеба. Парень с явным наслаждением поедает бутерброд, а я пока пытаюсь встроить его в свою картину вселенной. Заметив мой шокированный взгляд, он шумно сглатывает и протягивает остатки еды:

– Извини, хочешь кусочек?

Я не отвечаю. Закидываю за спину рюкзак и вылетаю из столовой, на ходу натягивая капюшон.

– Классные волосы! – кричит незнакомец мне вслед.

Вот же придурок.

На алгебре мы начинаем новую тему: тригонометрические уравнения, но я совершенно не могу сосредоточиться. Тень Макарыча со свистком маячит где-то за спиной, а вместо хлыста у него канат. И прогулять не вариант… В конце триместра этот садист заставляет сдавать все пропущенные нормативы, что еще хуже. Лучше уж позориться вместе со всеми, чем одной.

Умом я понимаю, что выхода нет, и все-таки продолжаю перебирать в голове бусины идей. Возможно, мне бы даже удалось что-то придумать, но Оксана и Егор так яростно перешептываются, что сосредоточиться не получается.

Егор кладет руку Оксане на бедро. Пальцы у него толстые, с заусенцами вокруг плоских ногтей. Оксана смахивает его ладонь и мотает головой так, что волосы хлещут по щекам. Егор повторяет свое движение, только на этот раз впивается в ее бедро, сдавливает кожу. Оксана дергается, и мне почему-то тоже становится больно.

Под партой я с силой ударяю ногой по ножке стула, стоящего впереди. Егор испуганно подпрыгивает и убирает руку, а Оксана, всхлипнув, отодвигается. Алгебраичка Юлия Олеговна шипит в нашу сторону. Мы склоняемся над тетрадями.

Остаток урока проходит без происшествий. Но как только звенит звонок, Егор разворачивается ко мне, и взгляд его не предвещает ничего хорошего.

– У тебя какие-то проблемы?

Я пожимаю плечами. Вскакиваю, намереваясь выскользнуть из кабинета, но Егор тут же встает у меня на пути, загородив проход между партами. Тесноватая в плечах рубашка хорошо подчеркивает мускулатуру, а воротник сжимает мощную шею.

Я невольно отступаю.

– Я спрашиваю, у тебя проблемы какие-то?

– Нет.

Некоторые люди, как консервы из злобы и ненависти.

– Тогда ноги свои держи при себе, ясно?

– Ясно.

Оксана похожа на тряпичную куклу: сидит ссутулившись и в нашу сторону даже не смотрит. Мне хочется подать ей какой-то знак, но Егор делает еще один шаг вперед, и я, не удержавшись, ставлю между нами стул.

– Не слышу извинений, – рявкает Егор, ногой отшвыривая стул со своего пути. С грохотом, похожим на выстрел из пушки, тот падает на пол.

– Извини, – лепечу я.

– Не слышу!

Я зажмуриваю глаза. Почти вижу, как его кулак летит мне в лицо. Почти чувствую, как он с хрустом врезается в переносицу, дробит тонкие косточки, превращает их в месиво и…

– Эй, на литру не опоздаете?

Кто-то ненавязчиво толкает меня плечом чуть в сторону. Я открываю глаза и вижу спину Андрея. Он стоит между мной и Егором: руки в карманах, но поза обманчиво расслабленна. Я-то чувствую, как он напряжен. Парни молча буравят друг друга взглядами.

– Не лезь, – скрипя зубами от злости, шипит Егор.

Я жду, что Андрей скажет в ответ что-то шутливое или, напротив, угрожающее. Но он только протягивает руку и кладет ее Егору на плечо:

– Раньше ты таким не был.

Резким движением Егор сбрасывает руку Андрея и грохает кулаком по парте. Дышит он тяжело, со свистом. Молчание кажется затишьем перед бурей. Устроит драку? Наорет? Или… Егор отталкивает парту с такой силой, что она ударяется о стену, и почти бегом покидает класс.

– Ты как, нормально? – спокойно произносит Андрей.

Я нервно сглатываю и открываю рот, чтобы ответить, но вдруг понимаю, что он говорит не со мной, а с Оксаной.

Она кивает, вытирая мокрое от слез лицо, и порывисто обнимает его за шею. Кажется, она говорит что-то еще, но мне не слышно. Андрей кивает. Порывшись в сумке, Оксана отдает ему какой-то пакет и, не обернувшись, выходит из класса.

Я опускаюсь на корточки, чтобы собрать разбросанные на полу учебники и тетради, а заодно немного прийти в себя.

– Кажется, это твое, – говорит Андрей, нахмурившись, бросает пакет на парту и выходит вслед за Оксаной. – Пока.

Я выдыхаю. Сердце испуганно таранит ребра, руки немного дрожат, а мысли роем крутятся в голове. Что все это значит? Что происходит?

Класс понемногу заполняют семиклассники, так что мне приходится взять себя в руки и кое-как подняться на ноги. Уже у дверей я спохватываюсь и возвращаюсь за пакетом. В нем оказывается шапка: чистая и выглаженная. Моя. Та самая, которую Егор недавно выбросил в ведро.

Знаете, как мы зовем