неё несколько выходов. Лживый Гунда выползет через один из них, а мы зря будем ожидать его тут. Но пока приходится играть в чужую игру.

— Это не колдовство, — сказал Саркон. — Это нечто вроде языческой молитвы. Он просит хозяина пещеры, чтобы тот позволил взять немного золота.

— Мракобесие… — проворчал хан. Затем в драгоценную голову пришла иная мысль: — Он, что, полагает, будто там живёт дракон, караулящий золото?

— Нет, конечно, — поспешил заверить Саркон. — Драконов местные жители встречали в прежние годы, они бы не перепутали. К тому же, здесь слишком холодно, дракон в этой пещере не выживет. Летом он может залететь в эти места, но жить здесь не станет.

— Тогда, за чем дело? Где обещанные богатства?

— Он уже идёт.

Действительно, Гунда поднялся с колен и скрылся в пещере. Через минуту он показался оттуда. Подойдя к хану, разжал кулак, продемонстрировав жёлтый камушек размером с фалангу большого пальца.

— Это что, самородок? — воскликнул хан. — А где его блеск?

— Блеск проявится, если золото переплавить, — пояснил Саркон, который, как и положено купцу, был знатоком во всём на свете. — Мне не раз приходилось продавать ювелирам такие самородки.

Байон-хан взвесил камушек на ладони.

— А он, ничего, тяжёленький, — и, повернувшись вглубь паланкина, спрятал самородок в ларчик.

Проводник что-то закричал, размахивая руками.

— Он говорит, что это его золото. Он вынес его из пещеры, и никто не может его забрать.

— Объясни недоумку, что всё золото поднебесной принадлежит нам, и никто не смеет претендовать на него. На первый раз мы прощаем раба, но, если он не хочет испробовать плетей, он должен немедленно принести нам ещё самородков и показать нашим слугам, как он их добывает. И пусть не вздумает ссылаться на дракона, мы знаем, что там его нет.

Выслушав повеление, проводник закричал что-то. Если бы не жалобные интонации, можно было бы подумать, что раб кричит на царя.

— Он говорит, что любой человек может зайти в золотую пещеру, но только один раз в году. Если нарушить правило, хозяин золота разгневается.

— Хозяин золота это мы! Он, что, не слышал, что всякое золото на земле принадлежит нам? Повелеваю, пойти и принести его сюда!

Саркон не успел перетолмачить последнее повеление. Гунда, не дослушав, прыгнул с обрыва и помчался вниз огромными скачками. Склон не был отвесным, но пробежать по нему сумел разве что ирбис или кабарга; человек немедленно покатился бы кувырком и достиг дна убившись. Но, очевидно, Гунде очень хотелось жить, и он прыгал с валуна на валун не хуже кабарги.

— Догнать! Схватить! — возопил хан.

Грохнули выстрелы мултуков.

Какое там!.. Выстрелом мултука остановить бегущего можно, только если палить в упор. Говорят, в закатных землях, где правят христиане, королевские телохранители вооружены мушкетами. Мушкет способен прицельно стрелять на тридцать шагов. Куда до него мултуку, годному только разгонять взбунтовавшуюся чернь с рыночной площади! Через минуту проводник, вздумавший скакать по обрывам, исчез из глаз.

— Упустили! — взъярился светозарный.

— Сейчас поймаем! — воскликнул начальник телохранителей. — Пошлю солдат. Никуда он не денется.

«Ищи рыбку в море», — подумал Саркон, но вслух ничего не сказал.

— Погоди, — постановил хан, — кара настигнет преступника чуть позже. А ты сейчас пойдёшь в пещеру и выяснишь, что там творится.

— Слушаю и повинуюсь!

Телохранитель отложил разряженный мултук, вырвал из ножен кривой меч-махайр и скрылся в глубине пещеры.

Наступила ждущая тишина. Байон-хан скучал с заинтересованным видом, гвардейцы, те, что выпалили только что вслед бегущему, перезаряжали ружья. Не такое это простое дело: засыпать зелье в дуло, развёрнутое в виде воронки, как следует забить шомполом, запыжить, снарядить пулей, отлитой из дорогого свинца или никудышной платины, вновь запыжить, иглой забить порох в запальное отверстие. Только после этого мултук готов к выстрелу. Тлеющий фитиль стрелок оборачивает вокруг правой руки. Во время выстрела огонь вымётывается не только из воронки, но и из запального отверстия, отчего правая рука мултукчи всегда обожжена. В настоящем бою мултук успевает сделать один выстрел, после чего боец вбивает в воронку ствола трёхгранный багинет и орудует мултуком словно копьём, благо что длина фитильного ружья в самый раз подходящая.

Времени прошло столько, чтобы успеть снарядить к стрельбе разряженные мултуки, когда из пещеры появился командир. На всех лицах нарисовался вопрос: «Что там?» — но Байон-хан молчал, и все ждали.

Командир телохранителей подошёл к повелителю, отсалютовал мечом и доложил:

— Там нет никого.

— Но золото там есть?

— Не могу знать. Я искал врага, а не золото. Под ногами там полно камней, но какова их природа, мне не известно. Живых там нет.

— Ты настоящий палван, — произнёс государь. — Теперь мы сами пойдём на разведку. Бек-Гази, ты будешь нас сопровождать. Отбери для охраны пятерых достойных.

— Слушаю и повинуюсь, — ответил бек-Гази.

Гази распоряжался быстро и уверенно, так что минуты не прошло, как Байон-хан в окружении надёжной охраны ступил под своды волшебной пещеры.

Затрещали заранее заготовленные факелы, пляшущий свет озарил каверну. Ход проникал вглубь горы шагов на двадцать и там обрывался, словно обрезанный ножом. Под ногами валялись россыпи камней тускло-жёлтого цвета. Очень много камней.

— Подай вот этот… — хрипло произнёс Байон-хан, указав на небольшой валун.

Телохранитель наклонился, выворотил самородок из песчанистой почвы, натужась, поднял его, как на весенних играх богатыри поднимают палвал-таши.

— Он, что, такой тяжёлый? — спросил хан.

— Это золото, — пояснил бек-Гази. — В мире нет камня более веского.

— Тогда, ладно, — согласился Байон-хан. — Мы пришлём сюда караваны с мулами и мастеров, которые станут переплавлять металл в более удобные слитки. И, конечно, надо будет позаботиться об охране…

— Зачем вам охранять моё золото? — послышался голос. — Я могу сделать это и сам.

Словно порыв ветра прошёл по пещере. Факела разом погасли, но тьма не наступила. На стене обозначилась огромная светящаяся личина. Она шевельнулась, разом перекрыв выход из пещеры. Глаза, подобные жерновам, уставились на людей.

— Ишь, сколько вас тут! Будет, чем поразвлечься.

Один за другим грохнули выстрелы мултуков. Брызнула каменная крошка.

— Вы это прекратите! Нечего посторонними металлами мою пещеру пачкать!

— Ты кто? — грозно спросил бай-Гази.

— Вот чудеса! Ну, веселье! В мою пещеру влезли, а кто я таков — не знают. Я — хозяин пещеры. Люди, которые приходят сюда, называют меня хозяином золота. Зачем они это делают — не знаю, но раз им приятно меня так называть, я не буду против. А теперь отвечайте, кто вы и зачем сюда влезли?

Язык Байон-хана от испуга прилип к гортани, поэтому на вопрос отвечал неустрашимый бай-Гази.

— Здесь повелитель сущего, потрясающий землю и утверждающий небо, трижды великий Байон-хан! Устрашись и склонись