все ее мечты пойдут прахом.

Мы посмеялись, попили чаю и я начал собираться. Надо было еще к родичам заехать. Вилена проводила меня до двери, поцеловала, и я покинул ее квартиру. Можно было не торопиться, хотя на часах было уже девять вечера. Тем не менее, через десять минут я был уже на месте. Благо, что небывалое для начала марта тепло окончательно подъело снег даже на обочинах, не говоря уже о проезжей части. Окна в доме светились желтым. Значит, брательник и сеструха еще не спят. Я припарковался у забора, вышел и направился в дом.

— Добрый вечер! — сказал я, переступая порог. — Не ждали!

— Ждали, — ответила Ксюха. — Еще днем.

— Прости, сестричка, завертелся!

— Проходи, будем чай пить.

— Чаем я уже налит по уши, а вот съесть чего-нибудь не откажусь.

— Садись-садись, — пробормотала сеструха и окликнула. — Володька! Брат пришел!

Брательник выскочил из комнаты, бросился меня обнимать. Хотя в школе мы виделись. Правда, там мы оба вели себя сдержанно. Как полагается учителю и ученику.

Ксения накрыла на стол и мы поели. Володька тут же сорвался и вернулся в свой закуток. Как всегда у Борисовых, я чувствовал как покой и беспечность охватывают меня. Словно завтра мне не предстояло принять участие в операции, в результате которой шутка, которую я вчера брякнул, толкуя с литейским классиком, может стать реальностью. Или я могу стать трупом.

— Ксюша, завтра, в четыре часа тебе нужно зайти в контору ЖСК, по адресу: улица Строителей, дом девять. Первый подъезд, квартира один, — сказал я. — Подпишешь документы на квартиру. Деньги я уже внес.

— А ты будешь при этом? — спросила она.

— Нет. У меня занятия.

— Мне одной как-то боязно.

— Ничего не бойся. Все уже решено.

— Хорошо. Как скажешь. Ты же старший мужчина в семье.

Все бы женщины были такими покладистыми.

— Ладно. Я могу отпросить Володьку с уроков. Пусть он будет рядом в эту торжественную минуту.

— Нет уж, — тут же взъерепенилась «покладистая» сестра. — Нечего занятия пропускать. Сама справлюсь. А потом зайду за ним в школу. Ты там еще будешь?

— Буду. Могу вас подбросить домой.

— Вот и отлично!

Мы еще посидели и я начал собираться домой. Хотя Ксюша уговаривала остаться. Я был бы рад, но сегодня мне нужно вернуться к себе. В свой двор я загнал «Волгу» около одиннадцати. Дома принял душ, а потом взял ручку и бумагу, на которой изложил свою посмертную волю. На тот случай, если мой душеприказчик, в чине майора, что-нибудь забудет или перепутает. После чего завалился спать. Утро я начал с пробежки, не поддавшись малодушному желанию махнуть на все рукой.

В школе я тоже вел себя, как обычно. Даже, как ни в чем не бывало, поручкался с Курбатовым. Тот ни словом, ни жестом не подчеркнул, что сегодня какой-то особенный день. К концу уроков в школе появилась сестренка. Она скромно дождалась в вестибюле, покуда прозвенит последний на сегодня звонок. Когда я переоделся у себя в тренерской и вышел к ученической гардеробной, то даже не сразу узнал Ксению Борисову. Она хоть и была в непрезентабельном сером пальтишке, но зато накрасилась и накрутила прическу.

— Привет! — сказал я ей, подходя. — Какая ты сегодня красавица!

— Здравствуй, братишка! — откликнулась она. — Это я от страха.

— Была в ЖСК?

— Была, — покаянно вздохнула она, словно ей пришлось совершить что-то постыдное.

— Ну и как?

Сеструха покопалась в сумочке и вынула два ключа на колечке.

— Вот!

— Ну так это здорово! Поздравляю!

— Поверить не могу… — пробормотала она. — Это словно сон…

— Так, берем Володьку и едем смотреть!..

И как раз в этот момент в гардеробную ворвался брательник. Махнул нам рукой и принялся напяливать пальтишко. Тут же показался и его дружок Степка. Ах да! Придется и его взять с собой. Я же еще должен к нему заехать. В общем, оставив Ксению дожидаться, пока пацаны соберутся, я отправился выгонять тачку из школьного гаража. Через десять минут мы уже ехали по знакомому мне адресу. Ну да, родичи теперь будут жить в том же доме, что и моя Вилена и новоявленный друг Константинов-старший со своим весьма сообразительным сынишкой. Только в другом подъезде.

Войдя в него, мы поднялись на третий этаж и открыли дверь квартиры 37. Вошли. Вместо кота, пустив вперед Володьку. Его приятель Степка отказался с нами подниматься, оставшись охранять машину. В прихожей мы разулись. Зажгли свет. Пол был покрыт линолеумом, на стенах простенькие светло-серые в синий цветочек обои. В обеих комнатах было тоже самое. Санузел раздельный. На кухне мойка. Вода холодная и горячая. В большой комнате выход на балкон. И — что самое удивительное — телефонная розетка.

— Саша, неужели это все наше? — спросила сестренка.

— Ну тебе же вручили ключи, — отозвался я. — Кстати, тебе не сказали, что квартира подключена к телефонной сети?

— Не помню, — пробормотала она. — Мне выдали документы, там, наверное, написано.

— Ладно, потом разберемся! — отмахнулся я. — Ну что, родичи? Нравится вам новое жилье?

— Ты еще спрашиваешь… — выдохнула Ксюша. — Ванная, туалет, вода в кране…

— А у меня будет своя комната? — с подростковым эгоизмом осведомился Володька.

— Будет, — кивнула сеструха.

— Ну что, отвезти вас в старый дом или вы еще здесь побудете? — спросил я.

— Побудем пока! — ответила Ксения. — Ты не беспокойся. Мы сами потом доберемся.

— Ну тогда я, с вашего позволения, обниму вас и поеду.

Я обнял родню крепче, чем полагается при прощании на короткое время и, обувшись, выскочил за дверь. Чтобы со мною сегодня ни произошло, по крайней мере, нормальным жильем я сеструху с братишкой обеспечил.

Спустившись в подъезд, не оглядываясь, я пошел к тачке. К моему удивлению, Могильникова ни в салоне, ни рядом с «Волгой» не оказалось. Куда же запропастился этот сорванец? Оглядевшись, я увидел Степку, но не одного.

Рядом с ним ошивались еще двое моих учеников — Константинов и Морозов. Что-то толкнуло меня под руку, я посмотрел на окна третьего этажа. Вернее — на балкон новой квартиры своих родичей. И увидел, что там торчит Володька. Я помахал ему рукой, но он словно и не заметил этого. А