Но больше старик ничего сказать не успел, тут же появился пузатый юноша в сером плаще и, выхватив из стопки под мышкой листовку, сунул им в руки.

– Вот, – проговорил он унылым монотонным голосом. – Вот ваше спасение.

– Иди к черту, – огрызнулся старик, отталкивая протянутую руку.

– Сам иди, – пробормотал распространитель листовок, точно приняв какое-то трудное внутреннее решение. После этого он обрушил всю стопку своих брошюр на голову старика, повалив того на тротуар, развернулся и удрал в толпу.

– Что это было? – спросил Лиммит, поднимая старика на ноги.

Тот фыркнул:

– А, уличный сектант. Это пацанята гребаного Джона Мокса. Мессеры.

Лиммит задумался.

– А они всегда себя так ведут?

– А, забудь. – Старик крепко вцепился в его руку. – А ты про доктора Аддера спрашивал. Зачем он тебе?

Лиммит инстинктивно стиснул ручку чемодана, но не придумал ответа, и старик заговорил снова:

– Про него много всяких гадостей рассказывают, и про то, чем он занят, тоже. Можешь мне поверить, мальчик, я рулил этой улицей, когда Аддера еще в проекте не было. Даже Интерфейсом она тогда еще не звалась. Ты мне можешь доверять. Это я воздвиг те кованые ворота, для своих целей. Так что послушай меня и сэкономь денежки.

Лиммит не понимал, как реагировать, но исхитрился освободиться от хватки.

– Стой! – завизжал ему вслед старикан. – Я знаю, чего ты хочешь! От Аддера ты этой херни не получишь!

Он попытался догнать Лиммита, но равнодушная толпа затерла старика.

С той поры Лиммит успел намотать десяток кругов по улице близ черных кованых ворот, на которые указал ему старик. За воротами имелся небольшой дворик с парой засохших декоративных растений в кадках и устройством, в котором Лиммит, напрягшись, узнал фантасмагорически переделанный мотоцикл. Еще дальше виднелась входная дверь здания, служившего доктору Аддеру резиденцией и офисом одновременно. Лиммит с черным чемоданом в руках преодолел неблизкое расстояние от Финикса, чтобы повидаться с этим человеком.

«Но как?» – размышлял Лиммит, смотря поверх кованых ворот. Гребаный придурок Гунсква и его идиотские планы! На воротах висел замок размером с небольшую картофелину. Ни кнопок, ни других способов отпереть их Лиммит не заметил. «Как прикажете связаться с хозяином? – с грустью подумал он, но саркастическая нотка пропала зря. – Господи, я ведь даже не знаю, кто такой этот доктор Аддер и чем он занимается!» Загадка, полный мрак и неизвестность стояли за этим именем. С каждым новым кругом кованые черные ворота представлялись ему все более высокими и зловещими. Прибавить к ним ампутанток, странного старикана-балабола и весь остальной Интерфейс, так и, право, пожалеешь, что из Финикса приперся.

«Ну уж нет, – подумал он мрачно, – я бы там медленно задохнулся. Даже в здешнем странном месте у меня может оказаться достаточно денег». Он покосился на чемодан, взвесил его на руке и слегка воспрянул духом: «Как знать, может, со временем мне тут даже понравится».

Он бросил взгляд на улицу и заметил, как на него лениво посматривают шлюха с сутенером. В отличие от многих рабочих Яйцефермы Финикс, Лиммит мог похвастаться сексуальным опытом, выходившим за пределы корпоративного борделя. Пылкая, оставляющая чувство вины интрижка с Джоан в университете (Джоан уже тогда была полновата) – и более приятные воспоминания о кратком периоде службы в армии Юго-Запада.

«Да вашу ж мать, – размышлял Лиммит, перелистывая купюры в кармане, – это ведь ЛА… Ага, вон у той вроде бы все конечности на месте, пускай на лице такое же коровье пустотное выражение, как, по впечатлению, у всех здешних проституток». Он двинулся к ней через толпу. «Как знать, – подумал он, – вдруг меня это встряхнет. Может, в ЛА всем приходится заново вишенку распробовать. Издержки бизнеса. После нее, – загадал он, – я буду как один из них, как местный, и узнаю, как пробраться к доктору Аддеру».

Наверху, в обшарпанной комнатке, куда она его отвела после того, как Лиммит отсчитал несколько купюр ее «дружку», на письменном столике стоял небольшой телевизор. Шлюха включила его. Кроме телевизора, из предметов интерьера присутствовала только большая кровать, словно бы замороженная на полпути к окончательной дезинтеграции. Лиммит присел на край – кровать была мягкая, как жировая ткань, лишенная даже намека на упругость. В сером свете телеэкрана кожа девушки проявлялась сегмент за сегментом. Ее рассеянная бездумная полуулыбка будто отражала призрачную люминесценцию ящика. Спектр этого света был неполон, так что соски казались темными, как монеты. Все точно во сне, думал Лиммит, наблюдая за движениями ее озаренного телевизором тела. Двигалась она словно в замедленном повторе, со скоростью вдвое меньше реальной. Темные гротоподобные пространства комнатушки внушали ему странное удовлетворение.

Заскучав, доктор Аддер стал наблюдать, как его коротышка Паццо чистит хирургическим скальпелем под ногтями. Внезапно он сообразил, каким именно скальпелем воспользовался Паццо, и потянулся через стол отобрать инструмент у старшего ассистента.

– Еще раз так сделаешь, – сказал Аддер, возвращая инструмент на столик, – и я тебе толстую кишку вырежу, помяни мое слово.

Он сложил руки на столе рядом со скальпелем, отстраненно порадовавшись произведенному эффекту. Они сами как инструменты, подумалось ему, как режущие кромки. Узкие и угловатые. Его лицо и тело выглядели аналогично.

– Да что ты взъелся за этот ножик? – раздраженно огрызнулся Паццо. Они сидели в главном офисе Аддера.

– Это тебе не просто ножик, идиот. К тому же я к нему, можно сказать, питаю сентиментальную привязанность.

Паццо фыркнул:

– Не надо на мне злость вымещать. Не был бы ты так крут на руку, не нужно было бы сейчас и дожидаться битый час, пока та машинка в задней лабе разогреется.

Аддер хищно ухмыльнулся:

– Придурок, таких больше не делают! Эта машинка уникальна.

Он остался доволен сказанным, потому что Паццо протянул:

– Ладно, ладно, сдаюсь.

Разговор утрачивал остатки смысла: Паццо казалось, что накатывающая на него усталость растягивала и длила промежуток, после которого в операционной все снова должно быть готово. Как Аддер это делает? Он задумался о синих капсулах аналог-амфетаминов, коих за последнюю пару дней он принял несколько горстей, лишь бы поспевать за Аддером. Паццо чувствовал не просто усталость – полное выгорание. Его точно высосали досуха. Он поднялся и подошел к окну.

– Слышь? – проговорил он, глядя поверх черных кованых ворот на окутанный ночью Интерфейс. – Ты ни за что не догадаешься, кто пришел.

– Ой, бля, – с отвращением отозвался Аддер, успевший водрузить ботинки на стол в том месте, где раньше лежал скальпель. Речь могла идти только об одном человеке. – Эта мне заноза в заднице… –