— Я ничего не знаю, они меня оболгали, — заюлил директор.

— Я тебе скажу, что тогда будет, — заскучал Генри, — ты трахал в рабочем кабинете, в рабочее время, на рабочем столе свою секретаршу. Ей что-то не понравилось. Может быть ты решил предаться содомского греху, а она истинно верующая, может даже в церковь ходит, и к причастию! Она схватила нож, и одним движением отрезала тебе член. Вот, кстати этот нож. Я хотел им зарезать Конторщика, имитируя его ограбление наркоманами, пока не понял, что это именно он испортил машину Даши. Поэтому, я живьем скормил его крысам. А ты, вырвав у нее нож, ударил ее им прямо сердце. Так я ее убью, потому что не люблю мучить женщин. И вы оба умерли. В стыде, блуде и позоре. Как тебе такой вариант?

— А другой вариант? — сразу все понял директор.

— А другой вариант, ты мне все расскажешь, и я посмотрю, что можно сделать для тебя, — ласково улыбнулся Генри. Девушка стала приходить в себя, Генри снова оглушил ее, — и поторопись с решением, не могу же я ее все время по голове бить, как она потом у тебя секретарствовать будет? Я конечно понимаю, что главное в ее работе не голова, но не совсем же отбитая она должна быть.

Директор ухватился за эту ниточку надежды в словах Генри, и стал говорить.

— Это было решение Совета Директоров. Они узнали, что Вы приехали на Тартар, и стали за Вами следить. Все знают, что Вы ничего не делаете просто так. А когда Вы купили ферму и начали там бурить, вниманием к Вам утроилось. Ну а после того, как к Вам пришла на почту насадка для бурения скорлупы гифтонового яйца, то все все сразу поняли. Они испугались, что Вы откроете сами месторождение, начнете его самостоятельную добычу карьерным способом, и составите им конкуренцию.

— Тогда почему они не решили убить меня, а убили мою жену? Ведь убить хотели именно ее, на той машине ездила только она, — спросил Генри.

— Убить Прим-Мастера Горной Гильдии? Вы шутите, кто на такое решиться? — искренне изумился директор, — Здесь же сразу появится Служба Безопасности Горной Гильдии, и эти ужасные черные гвардейцы. Они перероют планету до ее ядра, и всех найдут. А что они делают с теми, кого найдут, это все знают.

— Жалко, что вы не знали, что тоже самое я сделаю с теми, кто убивает членов семьи Мастеров Гильдии, — мрачно сказал Генри, — но мы отвлеклись. Зачем вы ее решили убить?

— Она официально не была членом Вашей семьи, — возразил директор, — мы испугались, что если она станет даже Вашей неофициальной женой, то мы не сможем оспорить Вашу аренду этого участка. Вы не имеете, как плебей, право владеть землей, а после смерти всех членов семьи Вайсов, эту землю могли передать другому , уже нашему, благородному человеку.

— То есть, вы решили, что следующим вы убьете уже отца? — уточнил Генри.

— Мы рассчитывали, что он сам умрет от горя, — опустив голову, ответил директор.

— А если бы сам не умер, то вы ему бы помогли! — утвердительно произнес Генри.

Директор только промолчал.

— Хорошо, — сказал Генри, — остался последний нерешенный вопрос. Кто это мы. Вы, а кто еще?

— Это еще Генеральный Директор и Директор по Производству.

— А Финансовый Директор? — спросил Генри, хорошо знавший структуру состава совета Директоров этой шахты.

— Он был против, сказал, что ему дорога жизнь, и что мы не знаем с кем связались.

— А ведь, он был прав! Вот чего вы его не послушали? Все были бы живы. Но и он тоже заплатит, за то, что не остановил вас. Но деньгами, а вы все жизнями. Ладно, хватит болтать, твоя секретутка сейчас снова очнется, — и Генри ударил директора шахты про сонной артерии. Тот потерял сознание.

— "А ты у нас толстый, вон какое пузо отъел, наверное потому и секретаршу на столе сзади имеешь, сверху ты бы ее просто раздавил", — усмехнулся про себя Генри, — "а чем страдают полные люди? Правильно! Гипертонией. А какое главное осложнение гипертонии, особенно при нагрузках и излишествах всяких? Конечно, инсульт! А тут такая нагрузка сексуальная, вот тебя инсульт и хватил, прямо на бабе. Сейчас мы тебе его организуем."

И он стал изучать поверхность тела директора шахты. На его обнаженной груди, которую было видно, из-за расстегнутой рубашки, он обнаружил след солидного свежего укуса, который, по видимому, оставила секретарша в порыве страсти.

— "Ввести сюда?" — подумал Генри, — "ну это на крайний случай" - Он продолжил изучать его тело дальше. На правой руке, обнаружил старую татуировку, которая накрывала и вену.

— "Отлично, вот в эту вену и введем" - решил он, и перехватил ремнем руку директора выше татуировки. Потом взял шприц с лошадиной дозой гепарина, и ввел его весь в вену. Игла попала хорошо, и место инъекции было практически не видно, на фоне татуировки.

Прошло несколько минут, и директор захрипел, и несколько раз дернулся. Генри поднял ему веки и увидел, как правый глаз налился кровью из за лопнувших сосудов склеры, и отъехал в сторону.

— "Прощай, сластолюбец, все скажут, что ты умер как настоящий мужик! Прямо на бабе!" — подумал Генри. Он заметил, что девица, лежащая на столе со спущенными до колен трусиками, и задранной юбкой, стала приходить в себя.

— "Пора", — решил мститель, и став на подоконник, подпрыгнул и ухватившись за край крыши, подтянулся и покинул кабинет. На середине спуска по пожарной лестнице он услышал дикий крик секретарши.

Спустившись, он нажал брелок сигнализации машины Конторщика. Увидев замигавшие стоп-сигналы, подошел к ней и сел. Заведя мотор Генри медленно поехал к дому Директора по Производству. Ему нужно было решить, что делать. Необходимо был казнить еще двух человек, и наказать одного, Директора по финансам. Его он решил навестить последним. С другой стороны, ему не нужно было больше получать от них никакую информацию, что существенно упрощало дело. Нужно было, чтобы перед смертью они знали, за что их казнят.

Подъехав к дому Директора по Производству он его внимательно осмотрел. Естественно везде были камеры наружного наблюдения. Они создавали проблемы с проникновением в дом. Генри развернул машину и поехал по одному адресу, который