запястье, вытащу лучевой нерв и начну его наматывать на карандаш. Это очень больно. После второго оборота, ты мне расскажешь все, даже то, что было с тобой в прошлых жизнях. И все это без наркоза, разумеется. Ты меня хорошо понял, лишенец?

— Я, я, я буду кричать! — пошептал сдавленным голосом перепуганный насмерть почтарь.

— Еще как будешь, — удовлетворенно подтвердил Генри, — все орут, только тебя никто не услышит. Я тебе рот заклею скотчем. Вижу, что слова тебя не убеждают, придется это все тебе продемонстрировать в реальности.

— Не надо, — дрожащим голосом сказал почтарь, вдруг понявший, что этот юноша вовсе не шутит, и сделает все, что обещал, — я все скажу.

— Слушаю внимательно.

— Я рассказал об этом сотруднику шахтуправления.

— Имя, телефон, адрес. Почему рассказал?

Почтарь назвал имя и телефон сотрудника, а потом добавил, — Он просил меня все посылки на Ваше имя осматривать и докладывать о них ему.

— Когда он это попросил?

— Несколько недель назад. Он сказал, что Вы приехали на Тартар, и просил следить за этим.

— Он сказал, кто его об этом просил? Называл ли какие-то имена?

— Нет.

— Он платил тебе деньги?

— Да.

— Хорошо, молодец, что все рассказал сам, — одобрительно сказал Генри.

— Вы меня отпустите?

— Конечно. На тот свет. Ты сейчас умрешь, — ласково улыбнулся ему Генри.

— Почему, я же все рассказал, — заблеял почтарь.

— Поэтому я тебя не пытал. Но именно ты запустил своей болтовней и продажностью цепочку событий, которые привели к гибели моей молодой и любимой жены. Но, чтобы тебе было легче, я тебе скажу, что я пройду по всей цепочке и убью всех. Ты будешь просто первым.

— Вас поймают и казнят, — уцепился за последний шанс почтарь.

— Меня? Поймают? За что? Вы все сдохните по естественным причинам, на первый взгляд. Никаких видимых следов насилия. А второй взгляд никто и не бросит. Знаешь как ты сдохнешь?

— К-как?

— У тебя остановится сердце. Я введу тебе хлорид калия, и все. А когда тебя завтра найдут, ты уже начнешь разлагаться, и калий из погибающих клеток, скроет его повышенный уровень в крови.

— Останется след от укола, — завизжал почтарь.

— Останется, но его не найдут. Хватит болтать, — и Генри ударил ребром ладони по каротидному узлу на сонной артерии почтаря. Тот сразу потерял сознание.

Генри поднял его со стула и положил животом на стол. После чего взял и надел латексные перчатки. Зачтем расстегнул ремень и брюки почтаря, и спустил их вниз. Потом снял с бесчувственного тела трусы, обнажив его ягодицы. Взяв шприц с концентрированным раствором хлорида калия, он раздвинул ему его ягодицы, и ввел иглу шприца в анальное отверстие на два сантиметра. После этого повернул шприц на сорок пять градусов вдоль сагиттальной оси тела, и резким толчком погрузил иглу в геморроидальные вены. Затем постепенно стал выдавливать содержимое шприца в вены почтаря. Опустошив полностью шприц, аккуратно извлек иглу обратно. Убедившись, что крови не было, он удовлетворено подумал, — "Ну вот, по венам прямо в сердце, минуя печень".

Затем, он надел обратно на него трусы и брюки, заправил рубашку, застегнул брюки, и затянул ремень. Закончив одевать почтаря, он посадил его обратно в кресло. Его тело вдруг свело судорогой, и он захрипев, обмяк и перестал дышать.

— "Ну вот, первый пошел, ты умер от внезапной смерти. Такое бывает, не так уж и редко", — удовлетворённо подумал Генри, — "пора навестить этого конторщика. Но сначала, тут нужно прибрать".

Он выключил свет в приемной почтового офиса, закрыл изнутри наружную дверь. Потом забрал телефон и ключи от машины почтаря Затем осмотрел дверь черного хода. Она закрывалась на дверь с защелкивающимся язычком. Тщательно протерев те поверхности, которых он касался, он осмотрел кабинет. Ничего не заметив лишнего, или неестественного, он взял банковскую карту, и повернув ручку замка, выдвинул язычок наружу, прикрывая дверь, вставив карту между язычком замка и стойкой дверной коробки. Язычок отжался, дверь закрылась. Он вытащил карту и язычок вошел в прорезь на стойке, закрыв дверь. Теперь она была заперта изнутри.

Глава 2

Покончив с почтарем, Генри вышел на задний двор почты, сел в машину почтаря, и направился к зданию шахтного управления. Оно находилась на окраине города, и занимало большую площадь. Подъехав на стоянку, он набрал с его телефона номер Конторщика, так он его решил называть. Тот сразу взял трубку.

— Что случилось? — спросил Конторщик.

— Новая посылка, — тихим голосом, подражая голосу почтаря, ответил Генри, — я на стоянке у управления.

— Идиот, я просил же тебя не приезжать ко мне на работу, хорошо я выхожу.

Через пять минут к машине подошел невысокий неприметный человек, открыл дверцу переднего пассажирского сидения, сел в машину, и недовольным голосом спросил:

— Что случилось? — а потом, когда увидел, что это не почтарь, а Генри, удивленно воскликнул, — А ты кто такой?

Вместо ответа, Генри ударил его ребром ладони по сонной артерии, и он сразу отключился. Генри быстро стянул ему руки скотчем, пристегнул ремнем безопасности, и тронулся с места.

Когда Конторщик пришел в себя, он увидел, что находится на дне пустого квадратного бассейна, на одной стене которого была железная лестница, а в других широкие отверстия труб. Над ним стоял юноша, державший в руках какие-то флаконы с жидкостью красного цвета.

— Очнулся, гаденыш? — юноша так ласково улыбнулся Конторщику, что тот сразу обмочился.

— Вот же вы твари, — огорчился Генри, — знаешь, когда я живьем сжег убийц своей сестры, один вот такой же засранец, тоже так со страху перед казнью обмочился. Все торжество момента обгадил. Слушай у меня к тебе один вопрос, и ты свободен.

— Какой? — с надеждой спросил Конторщик.

— Кому ты рассказал о насадке с почты, и кто тебе приказал подрезать тормозные шланги и ремень безопасности в красном внедорожнике на ферме? Куда ты проник через туннель канализации?

— А откуда ты все знаешь? — удивился Конторщик.

— Про насадку мне рассказала почтовая крыса. Сначала не хотел, но когда я ему стал резать одну фалангу на пальце за другой, но не по суставам, а по кости, то на второй фаланге он все рассказал.

— Господи! — только и