прошлого года без дела висело в шкафу.

— Эй, сентябрь! — неожиданно почтовик, заговорил нахальным голосом Закари Торстена, и я резко подняла голову.

— Какого демона?

— Смотрю твои детские рисунки, — продолжал мурлыкать он, растягивая гласные. — Они висят на стене в золотых рамках.

Откуда у недоумка адрес моего почтового артефакта?

— К слову, адрес почтовика дал твой младший брат, — промурлыкал Закари, словно на расстоянии прочитав мои мысли. — Забавный парень.

— Прокляну мелкого паршивца! — подняв голову к потолку, поклялась я непонятно кому и даже немедленно решила, что прокляну икотой, пусть помучается.

Когда я застегивала кружевное платье, стеклянный шар снова заклубился черным дымком. Не успела приказать магии заткнуться, как заговорил Закари Торстен:

— Ты пыталась поступить в светлую академию Эсвольд. Почему тебя не взяли? Оказалась недостаточной светлой?

— Иди в… пень! — рявкнула я на просветлевший шар и от раздражения так дернула пуговичку из черной жемчужины, что едва не отодрала ее с корнем.

Не успела я надеть сережки, как в шаре снова заклубился дымок. «Умный замок» немедленно позволил голосу Закари Торстена заполнить тишину южной башни:

— Сентябрь, — снова промурлыкал он, — ты когда-то пела в хоре? Споешь мне что-нибудь?

У меня дернулся глаз. Я схватила шар, хорошенько встряхнула и, поднеся к губам, сцедила:

— Заупокойное заклятье, если ты не забудешь адрес моего почтовика, недоумок!

Едва шар вернулся на подставку, как в глубине заклубился черный дымок ответного послания. Я решительно дотронулась светящимся пальцем до круглой стенки. В разные стороны брызнули серебристые искры светлых чар. Дымок мигом растаял.

— Не получать сообщения от темного чародея Закари Торстена, — приказала послушному артефакту.

Глядя в зеркало, расчесала волосы, поправила строгий воротничок-стойку и вышла из комнаты. В малую столовую я шагала торопливо. В анфиладе гостиных, подхватив широкий подол, и вовсе перешла на бодрую рысцу. Мама свято чтила закон, что хозяева дома не имеют права приходить позже гостей, а у меня всегда имелась некоторая проблема с пунктуальностью. Но в открытые двустворчатые двери я все равно влетела самой последней из Варлоков. Семья была в сборе, не хватало только отца.

— А вот и я!

Матушка смерила меня придирчивым взглядом и остановилась на носах грубых ботинок, торчащих из-под платья. Бровь выразительно поползла наверх. С улыбкой я одернула кружевной подол и прикрыла непотребную для девушки, исключительно по мнению родительницы, обувь.

— Почти опоздала, — отозвалась мама.

— Ключевое слово «почти», — улыбнулась я и торжественно поприветствовала народ ритуальной фразой: — Тихого поминального вечера родственникам.

Столовая была готова к трапезе: на столе, застеленном черной скатертью, стояли медные тарелки и стаканы. Магический свет не зажигали, вокруг горели свечи. От их неровного мерцания на стенах, плотно закрытых портьерах и потолочных фресках танцевали тени. Оплавлялись черным воском налепленные на каминную полку ритуальные свечи. Горячие капли свободно скатывались на мрамор и собирались фигурными наплывами.

— А где папа? — спросила я у Дарины, одетой в изящное черное платье.

— Водит верховного Алистера по замку, — тихо ответила она.

Торстены появились в коридоре ровно в тот момент, когда замковые часы церемониально пробили десять. Дружной толпой они остановились на пороге и, как приказывали традиции, Люция произнесла:

— Тихого поминального вечера ковену Варлоков.

Секундой позже двери в столовую захлопнулись перед носом гостей. В комнате повисла тяжелая пауза.

— Зараза, открой, — вкрадчиво потребовала мама.

Подчиняясь приказу, отданному замку, Йен потрусил к двери. Что характерно, никто его не остановил.

Младший брат быстро раскрыл створки. Обалдевшие от безграничного гостеприимства дружественного ковена Торстены снова с надеждой посмотрели в столовую.

— Тихого поминального вечера, — как ни в чем не бывало поприветствовала мама и призвала: — Заходите быстрее!

Фраза тоже считалась ритуальной, но воспринялась всеми как практичный совет. Никому не хотелось оказаться прищемленным «умным» замком, и Торстены быстро втянулись из коридора в столовую. В дверном проеме даже случилось небольшое столпотворение.

Наследника верховного ведьмака среди остальных не обнаружилось. Хотелось верить, что он бесповоротно заперт в каком-нибудь чулане с метлами или просто припозднился, забрав у меня эстафетную палочку самого непунктуального человека в башне Варлок, но надежда оказалась тщетной. Закари появился вместе с нашими отцами. Мало что не опоздал, так еще и выполнял ответственную роль доверенного лица.

Когда они вошли, разговоры немедленно стихли. Верховные по традиции остановились на пороге. Торстен-младший, как диктовали правила, стоял за плечом своего отца. Осанка идеальная, точно у боевого мага. Вид задумчивый.

Он мало походил на Алистера. Сейчас, когда они стояли рядом, особенно бросалось в глаза, что Закари был другим. Мы случайно пересеклись взглядом, и его зрачки резко сократились, превратившись в тонкие вертикальные щелки. Гарантию даю, что придурком Торстен-младший родился, но внешность у него изменилась после призыва демона в тринадцать лет. И сила. После обряда ведьмаки получали особый талант управляться с магией. Если не оставались калеками. Печальный исход был нередок.

Вообще, ритуал призыва обычный для темных кланов, живущих по традиционному укладу, но мир-то давно шагнул в новый век. Прогрессивные чародеи выступали за принцип равновесия в магии: чем природа наградила, тому и радуйся. Лично мне вручила две стихии. Я хожу и радуюсь. Тихо, громко, иногда матом, изредка даже вслух. Особенно во время экзаменационной декады или на занятиях по темным искусствам.

— Приветствую ковен Варлоков и клан Торстенов на поминальном ужине, — с торжественной миной произнес отец. — Сегодня во имя нашего общего будущего мы с верховным Алистером погасили факел вражды.

Другими словами, прадедовский факел больше не горел. Символичный жест. У прадеда на том свете, поди, случилась остановка сердца. И щепы для камина теперь не от чего запаливать. Наверняка чародеи начнут соревноваться в огненной магии и обязательно спалят любимые занавески Беаты.

— Разделим же трапезу в честь наших великих предков! — дал отмашку отец приступать к ужину.

По всем правилам чародеи рассаживались по старшинству. Верховные, как и положено, в торцах стола. Каким образом мы с Закари оказались практически напротив, история умалчивала, но нас разделила скромная сервировка и ни одного горящего канделябра или кувшина с водой. Каждый раз, когда я поднимала голову, невольно натыкалась взглядом на его физиономию.

Темные прислужники, тихие и почти неслышные, внесли блюда, аккуратно пристроили между тарелок. Наполнили медные стаканы поминальным вином, разложили еду и отступили к стенам, фактически слившись с тенями.

Когда-то эти люди заключили с отцом договор: магия в обмен на десятилетнее служение в замке. Желающих