все останутся довольны, и они будут дружить, тем более она и не понимала толком, зачем они здесь. Но оказалось, что они меняют маски с лёгкостью, когда считают это нужным, а после того, как раскрыты, показывают зубы.

Ещё дедушка Веры мог бы добавить, будь он жив, что они едва ли сознавали свою бесчестность. Они просто делали то, что считали для себя выгодным и не скрывали этого, правда, только после того, как их намерения становились видны. Так что, может быть, они даже думали о себе, как о честных и открытых людях, не прячущих свою хищническую натуру за притворной добродетелью. Во всяком случае, так они, вероятно, понимали честность.

У этих всё было какое-то морально вывернутое, словно они жили в королевстве кривых зеркал, где хитрость считается умом, мошенничество — нормой общественных отношений, а справедливостью является то, что приносит доход.

В общем, Вере хотелось больше никогда их не видеть, и она понимала, что ей ещё повезло. Видимо, обойти какие-то законы они не смогли, чтобы обобрать её подчистую, и им пришлось раскошеливаться, то-то в последнее время они смотрели на неё так, словно она их обворовала.

Вера пообещала себе, что вспоминает об этих людях в последний раз и в дальнейшем постарается гнать мысли о них.

Чтобы отвлечься от тягостных дум, Вера достала наушники и включила песню одной некогда известной мексиканской певицы, теперь уж никому не нужной.

Глава 7

Показались предместья Санта-Эсмеральды. Далеко ли отсюда до автостанции, Вера не знала, но ей уже шибко не терпелось выйти и купить воды, так как она совершила оплошность, забыв взять что-нибудь попить в дорогу. У неё было лишь два яблока, но съесть больше одного она не смогла, да и то не доела, поскольку яблоки оказались кислыми. Пришлось терпеть ещё 40 минут, прежде чем автобус добрался до конечной.

Вера бросилась к первому же увиденному лотку с напитками и, втридорога заплатив за воду, наконец утолила жажду. Ей было известно, что до дома, где предлагалась работа, можно дойти пешком минут за сорок, но шёл уже второй час, а туда нужно приходить до полудня. Ночевать на вокзале не хотелось, да и можно ли? Поговорив с продавщицей воды, она узнала, что рядом есть дешёвый отель. Туда она и отправилась. В отеле не было ничего интересного, и Вера всего лишь хотела дождаться утра, чтобы явиться в дом сеньоры Мендес, и если всё получится, то там и остаться хоть на какое-то время. За прошедший день она убедилась, что кочевая жизнь её совсем не привлекает. Конечно, быть прислугой — это противоречило всему, что говорил ей дедушка о достойной человека жизни, что значило приносить пользу обществу, а не обслуживать эгоистические интересы отдельных лиц, но сейчас выбирать не приходилось.

Утром, расплатившись за ночлег, Вера пошла тенистыми улочками, застроенными в основном двух- и трёхэтажными домами обеспеченных горожан. Этот район был самым богатым и самым тихим в городе, за исключением его центральной площади и прилегающих к ней улиц, где расположились заведения, необходимые людям с деньгами, где можно дорого поесть и стильно приодеться. Впрочем, там же располагались: университет, общежития для студентов и многоквартирные дома, где проживала по большей части прислуга и обслуга богатых жителей этого района, поэтому только проходя через площадь и окрестности Вере начал немного нравиться этот район. Тут было как-то дружелюбнее, проще и легче, чем в удручающе-скучной череде дорогих ультрамодных особняков, которые несмотря на вложенные в них средства вызывали уныние, а иногда и отвращение, наступающие после первоначального восхищения их ухоженностью и необычностью.

Строения эти выглядели кичливо и зачастую нарочито отрицающими единство архитектурного стиля и какую-никакую связь с прошлым, да и вообще с чем-либо. Однообразие этого в конечном счёте самолюбования и навевало скуку, но оно в большей степени было даже не внешним, а скрывающимся в надменном посыле, заключающемся в следующем: «Здесь живёт пуп земли, и мир существует, только пока он живёт. Только его удивительная личность создаёт в сознании всё, что есть, а без неё ничего нет».

Лишь два громко орущих друг на друга кота, едва-едва оживляли бездушный пейзаж. Они ходили кругами, шипели и взвизгивали, всячески пытаясь устрашить соперника, но всё безрезультатно, поскольку оба были одинаково могучи и злобны.

Немного подивившись про себя непривлекательности богатых улиц, Вера наконец добралась до дома сеньоры Мендес, который находился в старой и, как принято говорить — «аристократической» части района, а ту, модную часть, которую ранее прошла Вера, заселяли в основном айтишники и биржевые спекулянты, как она узнала позднее.

Глава 8

Впустила Веру в дом женщина с очень аккуратной укладкой волос, одетая в серую юбку с пиджаком и розовую блузку. Она была похожа на политика во время предвыборной кампании, но это была сеньора Суарес. Она провела посетительницу в небольшую комнатку с письменным столом, сейфом и шкафами.

— Значит, ты из небольшого городка, который называется Три Енота? Какое странное название! Даже нелепое. Пожалуйста, не обижайся. Скажи, Вера, тебе нравятся всякие молодёжные забавы? Какие там сейчас в моде?

— Я… я не знаю, наверное, нет. Я люблю быть дома, читать или что-нибудь делать по хозяйству, встречаться с моей подругой.

— Очень хорошо, это нам подходит. Госпожа Мендес терпеть не может шум и суету. Если ты желаешь здесь работать, то ты будешь выполнять обычную работу по дому, кроме готовки. Для этого у нас есть кухарка, сеньора Диас, и по какой-то причине она просит всех называть её сеньорой Ди, но неважно. Итак, ты готова поступить к нам на службу?

— Я могу прямо сейчас, — подтвердила Вера.

— Ты желаешь жить здесь? Скажу прямо, что это желательно.

— Мне негде жить в этом городе, поэтому я бы очень хотела здесь поселиться.

— Вот и хорошо. Пойдём, я провожу тебя в твою комнату, а чуть позже познакомлю с остальными работницами.

Комнатка в задней части дома оказалась очень уютной. В одном углу кровать и тумбочка рядом с окном, напротив — комод. На другой стороне комнаты — стол и два стула, рядом шкаф. Всё было опрятным, и сама мебель очень хорошей, а на комоде даже стоял телевизор, кивнув на который, сеньора Суарес сказала, что нежелательно при его включении использовать повышенную громкость, и что лучше умеренную. Также она указала на блок управления климатом — в доме была централизованная система кондиционирования.

Дав новенькой час, чтобы устроиться в комнате и отдохнуть, сеньора Суарес снова пригласила Веру в