Шрифт:
Закладка:
Ш т о к м а н и с. Не привела бы она с собой этих интеллигентных безработных.
Д з и н т р а. Как можно ничего не делать, не понимаю. Или у мальчиков иначе? Имант, ты мог бы?
Р о м а н о в с к и й. Я? Да еще как!
Ю р и к с о н. Я тоже. Я, например, целыми днями мог бы лежать в дюнах у моря, загорать и абсолютно ничего не делать, и с девушками мог бы танцевать целыми вечерами!
Д з и н т р а. Ты пробовал?
Ю р и к с о н. Возможности не было. О бабушке с братишкой надо заботиться. (Гордо.) Я один в нашей разладившейся семье зарабатываю!
Д з и н т р а. Мне папа с мамой после выпускного вечера в средней школе сказали, чтоб я годик отдохнула, потому что я у них единственный ребенок и нам всего хватает.
Ш т о к м а н и с. Слушайте, слушайте! Просто кричать хочется, сколь неразумны бывают родители. Это они портят детей.
Д з и н т р а. Вначале все было не так ужасно, я загорала на вентспилском взморье, читала романы и каждые три дня смотрела фильмы, но с осени пошло сплошное отчаяние, так мне надоело и такой жалкой я себя чувствовала, в то время как теперь, работая в ремонтной конторе и учась здесь, я снова ощущаю себя ценнее, лучше… одним словом, ощущаю себя человеком!
Б о н и ф а ц и я. Точка?
Д з и н т р а. Нет, восклицательный знак…
Б о н и ф а ц и я. В самом деле никто больше не хочет торта? Айвар! Ну? Улди!
Эглитис покачал головой.
Чем это ты так огорчен, что перестал разговаривать?
Э г л и т и с. Вилис Норейко сказал мне внизу кое-что такое, что заставило меня задуматься…
Ю р и к с о н. Вилис, тебе?
Ш т о к м а н и с. И ты принимаешь всерьез, что сказал тебе Норейко?
Ю р и к с о н. Вилис Норейко теперь зол на весь мир, потому что Ария осталась с Густавом, а ты первый подвернулся ему под руку.
Р о м а н о в с к и й. Ясно как день. Если гневу не дать выхода, сам можешь взорваться!
Э г л и т и с. Нет, это было глубже. Он бросил мне то, что было продумано раньше, и большинство пунктов справедливо.
Ю р и к с о н. Какие?
Э г л и т и с. Тот, кто ладит со всеми без исключения, не может быть хорошим человеком.
Б о н и ф а ц и я. Пусть только этот Норейко покажется мне на глаза. Что ж, нарочно надо наживать врагов?
Ш т о к м а н и с. Страшное дело.
К а з и м и р. У меня, например, только один враг — моя жена…
Ю р и к с о н. Но зато какой!
Э г л и т и с. Что-то построить — ведь это же действительно всегда связано с большими или меньшими трудностями, верно? Надо, скажем, преодолеть инерцию… Надо убедить…
Ш т о к м а н и с. Верно. Надо добиться, чтобы другие работали, чтобы делали, что им положено, и квалифицированно. С лодырями и пьяницами надо воевать. От современной строительной техники иной раз и так голова болит, а тут еще бюрократия. Это все верно, а дальше?
Возвращаются А н д р и с и Н а т а.
Б о н и ф а ц и я. Ушли те мальчики?
А н д р и с. Не оглядываясь.
Б о н и ф а ц и я. Андрис!
Э г л и т и с. Кто не хочет конфликтов, и только избегает их, никогда не построит что-то большое. Что-то существенное.
Б о н и ф а ц и я. Не рассуждай о таких серьезных вопросах в присутствии детей. Неплохо бы перекурить… Кази!
К а з и м и р. Пожалуйста! (Находит пачку сигарет.) К сожалению, извините, пустая…
Н а т а. Я могу предложить свои. (Протягивает Бонифации.) Случайно взяла с собой, сама-то я бросила.
КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ
Подвал под учебным корпусом техникума, как в первой картине. Тяжелая дверь открыта.
Наверху в прихожей гардероба появляется А р и я. Словно блуждая без определенной цели, она подходит к двери и смотрит вниз.
Увидев, что на чурбане лежат пальто и пиджак Вилиса Норейко, она встрепенулась. Спускается вниз. Останавливается в первом помещении и смотрит в глубь подвала.
Слышится голос Вилиса: «Ария!»
Появляется В и л и с. Быстро приближается к Арии. Обнимает ее.
Девушка не отстраняется.
В и л и с. Ария, ты… Ария! Ты плачешь? Прости, что так глупо получилось. Они меня допрашивали и заставили писать объяснение директору, а потом я попал в какой-то незнакомый подвал, потому что перепутал направление, и там меня чуть не избила полусумасшедшая старуха-дворничиха… Ария! Ты дрожишь? (Набрасывает на плечи девушки свое пальто.) За работой неощутимо, но здесь действительно сыро… Ария, я с ума сходил от мысли, что ты сидишь в бог весть какой мрачной яме и мерзнешь, а я не могу тебе помочь… Пойми, я спутал направление и искал тебя совсем в другом доме, потому что мне показалось, что проход ведет под нашей улочкой к Даугаве… Наконец я еще раз переложил дрова и снова пошел в ту яму отсюда, и что я там нашел, ты, вероятно, знаешь…
Ария кивает.
Почему ты ничего не говоришь? Ты на меня разозлилась, я понимаю… Могу себе представить, как ты меня проклинала и ругала… Ария!
В передней гардероба появляется М а р т а. Идет к двери подвала. Смотрит вниз. Хочет отступить, но Ария ее уже заметила.
М а р т а. Ария, на одно слово.
Вилис отходит в сторону, а Ария поднимается наверх и останавливается перед Мартой.
Ну что же это такое?
А р и я. Ты говорила с ним?
М а р т а. Еще как. Густав все принял спокойно, даже с улыбкой, так что все твои волненья были напрасными. Он тебя любит и прощает. Знаешь, когда я пришла, он писал тебе письмо, и после того, как мы откровенно поговорили, попросил подождать минут десять и закончил. Вот, возьми! (Дает Арии конверт.) Идем в общежитие. Бонифация устроила нашим вечеринку.
А р и я. Спасибо тебе, Марта, но… я прочитаю здесь — и тогда.
М а р т а. Как хочешь. Густав подготовлен, так что можешь без опаски кинуться ему на шею, но… Ария, правильно ли это будет, а?
Ария не отвечает и отворачивается.
Ну, как знаешь. Только будь осторожна. Ни с этим шутить нельзя, ни с тем. Глубокие воды… С этакими каменными лбами, как я погляжу, даже мой покойный Бидончиков ни в какое сравнение не идет, не говоря уж об обоих официальных шутах гороховых… (Исчезает.)
Ария садится на скамейку в нише возле двери гардероба.
По лестнице поднимается В и л и с. Вопросительно смотрит на Арию.
Ария показывает ему конверт.
В и л и с. Марта принесла письмо?
Ария кивает.
Почему ты не читаешь?
А р и я. Когда ты здесь, я не могу.
В и л и с. Хорошо, я… буду работать внизу. Я попросил у Талберга разрешения сегодня вечером починить дверь, которую я сорвал с петель, он разрешил. И дрова нужно сложить обратно… Только ты не уходи, хорошо?
Ария кивает.
Позови.
А р и я. Хорошо.
В и л и с спускается вниз и исчезает в соседнем помещении. Ария раскрывает конверт. Вынимает груду блокнотных страниц. Затем, преодолев себя, читает письмо Густава.
Мы слышим голос, произносящий то, что написано в письме, и сразу верим, что примерно так говорил бы Густав. Если б мог.
К а к б ы г о л о с Г у с т а в а. Это