Шрифт:
Закладка:
…Как я «парковал» свой флот у причала — этому надо посвятить отдельную песню, — что-то вроде похоронного марша, исполняемого оркестром калек на церковной паперти. Я уже более-менее разобрался как ведет себя мой «скорбный челн» толкаемый веслами и мог перегнать его из точки А в точку Б по относительно прямой линии. Так и плыли от мыса к мысу, от одного приметного ориентира до другого. Но маневрировать с точностью до пары метров, чтобы подвести эти корыта к причалу?‥ Даже при наличии на борту специально присланного лоцмана, это сровни тому трюку, что я видел в сети, где ковшом экскаватора пивные бутылки открывают. Процедура заняла едва ли не пол дня, и не удивительно, что первый же поднявшийся к нам на борт мооскаавский офицер в форме и со знаками флотского капитана, даже не удосужился стереть с лица глумливую улыбочку.
— Капитан оу Леерт Лииэка, комендант порта. — Отрекомендовался он. — С чем пожаловали в наши края, капитан…?
— Оу Иигрь Рж’коов, судовой лекарь. — Козырнул я ему в ответ. — Привез вам подарки от удихов.
— В каком это смысле? — Насторожился он.
— Вот… — Протянул я ему выданные мне бумаги, ибо после долгого и нудного дерганья и шатания возле причала, душевных сил на приятный разговор оставалось немного.
— Хм… — оу Лииэка начал читать письмо-отчет, написанное генералом оу Дарээка. — Ого!!! — Видимо перешел к перечню захваченного и доставленного груза. — Триста пудов пороха! — Это нам очень даже пригодится. …Ядра, картечь, мушкеты… Амуниция… ну с этим разберемся к чему приспособить. …Что дальше? — Ну, провизии у нас пока хватает, хотя и эта не пропадет. Только вот красный горох…, его только удихи жрать и могут, впрочем — скормим скоту. Ну, тут еще много чего по мелочевке, но думаю, все пригодится. Хорошие подарки, сударь!
— Баржи эти вонючие тоже можете забрать. — Буркнул я злобно. — Рекомендую пустить их на дрова.
— Ну да. — Он еще раз окинул меня ироничным взглядом. — Кажется, они показали себя не очень маневренными?
— Не знаю. Не с чем сравнивать. Я ведь уже сказал — я только судовой лекарь и немножко командир абордажной группы, а водить корабли…, это не мое.
— А как же так получилось, сударь… Хм… — Мой собеседник, внезапно о чем-то задумался. — Простите, вы ведь сказали «оу Иигрь Рж’коов»? — Переспросил он меня. — А не тот ли это оу Рж’коов…
— Скорее всего тот. — Опять пробурчал я, ибо сейчас мне меньше всего хотелось давать интервью и подписывать автографы поклонникам. — Других людей с таким именем, я в ваших краях не встречал.
— Хм…, сударь. — Офицер убрал с лица свою глумливую улыбочку, и даже вроде как выпрямился. Видимо мое имя произвело на него впечатление, и он теперь видел перед собой не какого-то там неумеху-пирата, а человека благородного происхождения, к тому же имеющего определенную репутацию. — Как же-с, читал о ваших достижениях в «Мооскаавском вестнике». Даже и предположить не берусь, какими дорогами вас занесло на эту палубу. И расспрашивать об том не стану, так как читал, что вы служите в Бюро. — Не соблаговолите ли, отобедать сегодня в моем доме?
— Сочту за честь. Только, полагаю сначала мне надо разобраться с делами и представиться коменданту крепости. Как мне пояснили, на документе о приеме груза, должна стоять его подпись, иначе казна нам ничего не заплатит.
— Буду рад вас проводить. …Полагаю, сей груз вам достался весьма нелегко?
* * *
На обед к коменданту порта, я так и не попал. Потому что нас обоих пригласили на обед к коменданту крепости. Был там, правда, неловкий момент, когда один комендант пригласил меня отобедать, еще не зная о приглашении от второго коменданта. Тут я немножко замялся и пару раз беспомощно взглянул на коменданта в чине капитана, не зная, что ответить коменданту — полковнику. Но полковник видать сообразил, в чем дело, и коменданты, как светские люди, быстро разрулили этот вопрос между собой. А я вновь выставил себя недотепой, и дикарем из хреноткудовска.
За обедом, у меня поначалу тоже дело не заладилось. Не то чтобы я забыл светские манеры, просто за столом присутствовали семьи обоих комендантов, и дамы, видимо только краем уха слышавшие о том кто я такой есть, почему-то упорно желали узнать у меня свежие столичные новости и сплетни о жизни высшего общества столицы. Сия тема показалось бы пошлой в наше, измученное глянцем время, где подобная «осведомленность» о жизни разных там принцев-графьев и прочих поп-певиц была признаком отсутствия у человека собственной жизни, раз его так интересует чужая. Но в этом, не столь информированном обо всем подряд веке, разговоры о жизни высшего общества, намекали на некую причастность и даже продвинутость… Но что я мог поделать, если у меня на все эти сплетни, аллергия выработалась еще в детские годы? Жизнью высшего общества я не интересовался ни во время своего пребывания в Мооскаа, и уже тем более, когда оттуда слинял, так что и ответить дамам я мне было нечего. Так же как впрочем, и поддержать разговор о новинках моды, театра, или даже верблюжьих гонках. Даже странно, вроде бы раньше у меня таких проблем со светским обществом Мооскаа не наблюдалось. То ли там меня Игиир подстраховывал, то ли общество было настолько искушенным, чтобы не дать дикарю понять, насколько же он отсталый и невежественный. …А что я им еще мог рассказать? — Как понятно профессор Хаас рассказывал о первых признаках начинающейся гангрены? Поведать о «новинках» анатомического театра, как махать алебардой или технично провести бросок через бедро? Или начать рассказывать о своих подвигах и битвах на море? — Увы, протокол данного светского мероприятия предписывал разговаривать за столом на темы интересные всем присутствующим, а дамам, как известно, выслушивать рассказы про битвы, кровь и прочие ужасы не позволяют их тонкие чувствительны натуры. Рассказывать просто о своих приключениях и путешествиях? — Это можно. Только тогда придется и упомянуть о причине, по которой я в эти путешествия отправился, а черт его знает, чем мне это грозит в плане репутации. Вдруг местное светское общество решит наказать похитителя юных дев, объявив ему бойкот. На само-то общество мне, ясное дело, плевать. Но могут начаться осложнения с приемом груза, и вообще — дальнейшим пребыванием моих людей в крепости. Так что — лучше промолчать, пока все дела не будут сделаны. Тем более, что к моему счастью, видно Бюро хорошо выдрессировало подданных Сатрапии, — стоило только присутствующим понять, что я не слишком расположен
