Шрифт:
Закладка:
— Скажи ещё раз.
Он произнёс медленнее:
— Итадакимас. — Она подняла тунец в его сторону с благодарностью на лице, а потом обмакнула его в васаби в уголке контейнера.
Кийо перестал есть и наблюдал за ней. Она робко попробовала. Удивление мелькнуло на лице, она стала есть с большей охотой. Через секунды два кусочка пропали.
— Вкусно? — он усмехнулся.
Её взгляд упал на его рот, а потом вернулся к глазам.
— Удивительно, но да.
Когда они закончили, он повёл её к лотку с чаем.
— Зелёный чай?
— О, да.
Кийо пугало то, как он радовался, наблюдая, как Ниам открывает для себя рынок. Парень готовил зелёный чай чуть больше пяти минут, и Ниам смотрела на всё, что он делал, с восторгом.
— Вкусно, — радостно выдохнула она, сделав первый глоток, и постучала по белой чашечке. — Как это называется?
— Юноми.
— Юноми?
Он кивнул.
— Хай.
— Хай, — повторила она, сияя, как ребёнок в Рождество. Будто напряжения и разговора до этого и не было. — Мне нравится это слово. Хай. Ты сможешь учить меня японскому, пока мы тут?
— Если хочешь.
Она улыбнулась ему, глаза сияли от радости.
Кийо пришлось отвести взгляд, он стал искать, куда ещё отвести её. Или это, или он поцелует её прямо посреди рынка.
Они шли с зелёным чаем в руке, он указал на узкие переулки, где готовили еду, рассказал ей о пельменях со свининой, кукурузе с мисо и лапше-соба. Но её внимание привлёк тамагояки. Свёрнутый омлет. Она настояла, и он купил ей попробовать.
— М-м-м, — застонала она и радостно закивала, жуя кусочек со шпажки. Она проглотила и спросила. — Что в нём?
— Традиционно, яйцо, соль и даши. Потому он слаще, чем омлеты, к которым ты привыкла. Дальше они попробовали жареные рыбные шарики на шпажках, пока Ниам разглядывала лоток, где продавали окономияки. Оладушки.
— Я планировал угостить тебя суши. Ты сможешь съесть и это?
— Хм. Начнём с суши. Посмотрим, как я буду себя чувствовать потом.
— Ты ешь больше всех женщин, каких я знал.
— Эм, фейри. Моя скорость выше двухсот миль в час, — сказала она, притворяясь обиженной. — Представляешь, какой у меня метаболизм?
Ухмыляясь, Кийо кивнул и повёл её дальше по рынку. Вскоре он взял Ниам за руку и осторожно завёл в людный суши-бар. Он разглядывал её, а она смотрела, как повара за высокими столами делают суши на огромной скорости, опускают блюда на деревянные подставки перед ждущими клиентами.
— Они такие быстрые, — пробормотала она. Он посмотрел на её губы. — И всё так хорошо выглядит. Всё свежее. Но, думаю, я все равно съем те оладушки потом. И, может, пельмени со свининой, о которых ты говорил. — Она сжала его руку, заставляя посмотреть в глаза. — О, и кукурузу с мисо.
Плечи Кийо задрожали от смеха.
— Ты ведёшь себя так, будто не ела годами.
Она отпустила его и смущённо улыбнулась.
— Я не знаю, почему такая голодная. Просто… хочу всё попробовать. — Она сморщила нос, и Кийо это показалось очаровательным, хотя ещё ничто в жизни он не считал очаровательным. — Кроме кальмара. — Она хмуро посмотрела на деревянную подставку с этим головоногим. — Я не хочу кальмара.
— Замётано. Я съем кальмара.
Кийо не мог поверить, как ему нравилось проводить с ней время. Он не помнил, когда в последний раз было так весело. По-человечески весело. Ниам не просто хотела еды, она жаждала жизни, опыта, знаний, и в тот миг с ней он не ощущал себя измученным, старым, пойманным в плен монотонной вечности. Раньше он всегда знал, что лежало впереди. Вечность блужданий, одних и тех же дел и ощущений. Но теперь у Кийо была свобода, какую он давно не ощущал. Свобода от незнания, что было впереди.
Все из-за неё. Она невероятно опасна для него.
Часть Кийо хотела наплевать, если он мог хоть какое-то время ощущать себя так. Её слова в отеле, что их связывала только миссия, звенели ложью тогда, а теперь — ещё сильнее.
Решив, что эти мысли испортят настроение, он отогнал их, поговорил с поварами о том, что они делали, а потом перевёл Ниам их слова. Они стояли, пили тёплое саке из чашек, ели у стойки. Ей безумно понравилась сериола, и он отдал ей свою порцию, а у неё забрал кальмара раньше, чем она попросила. Она благодарно улыбнулась и опустила ролл в соевый соус.
— Ты быстро научилась пользоваться палочками.
— У меня хороший учитель.
Они тепло переглянулись. Кийо был так расслаблен, увлечён моментом, что следующие слова привели его в чувство так, будто его облили ведром холодной воды.
— Расскажи мне о Сакуре. — Он чуть не подавился роллом со снежным крабом. Ниам фыркнула. — Что? Мы уже решили, что не друзья, и слова между нами ничего не значат.
Раздражение вернулось от напоминания.
— Что ты хочешь знать?
— На взгляд, вы близки, хотя ты ни с кем не сближаешься.
Он пожал плечами, не видя причины не раскрыть Ниам правду.
— Я стал биться на подпольных боях десятки лет назад. В 90-х прибыл в Токио по работе. Когда она закончилась, решил попробовать подпольные бои тут. Эйто, дядя Сакуры и альфа стаи, увидел меня в бою. Я глупо согласился поучаствовать в одном из его боев — профессионально устроенном, в подвале отеля, где люди делали ставки. Эйто стал думать, что владел мной. У меня не было планов задерживаться, и я не видел проблем во временных отношениях. Но Сакура привязалась. Она стала намекать Эйто, кто я для неё… и он стал готовить меня.
— Готовить?
— Получить его империю с Сакурой, как альфу. Быть её парой.
— И что случилось?
— Они знали, каким я был, когда они встретили меня. Я не собирался меняться, не давал повода думать, что изменюсь, — он знал, что говорил, будто оправдывался, но это правда. Он не виноват, что Эйто и Сакура поменяли правила. — Я не мог остаться, даже если бы хотел. Никто не знал, что я не старею. Но проблема в том, что они использовали меня, и возникло ощущение, что я в ловушке. С другой стороны Дайки. Сильный альфа, волк-сирота, которого растил Эйто. Предполагалось, что они с Сакурой будут парой. Дайки любил её, но Сакура считала его братом. Дайки злился, если не сказать хуже, когда узнал, что я спал с его суженой, — сухо сказал он. — Он и его стая пытались достать меня, а не стоило.
— Она того не стоила?
