Шрифт:
Закладка:
— Ладно, хватит перечислять еду. — Она рассмеялась. — Я не знаю даже, что означают все эти названия, но голодна.
Кийо рассмеялся, и от этого звука Ниам удивлённо посмотрела на него.
— Что?
— Ты смеялся.
— И? — он нахмурился.
Она пожала плечами с румянцем на щеках.
— Ничего. Просто я не слышала твой смех прежде.
Это неправда.
Или да?
Как сильно он закрывался от неё?
Чёрт.
Кийо шагнул к гостиной.
— Иди, помойся первой. Сообщи, когда смогу использовать ванную. — Душ ему был нужен сильнее, чем еда.
— Я быстро, — пообещала она.
* * *
Ниам сдержала обещание, появилась в гостиной через пятнадцать минут, приняв душ и переодевшись в узкие джинсы и обрезанную футболку, которая демонстрировала манящую гладкую бледную кожу.
— Я всё. — Она прошла мимо к окну, и запах окутал его. Тело отреагировало так сильно, что потрясло. Ощущая напряжение в пахе и жар на коже, Кийо уставился на неё.
Она собрала волосы на макушке в неряшливый пучок, но волосы были такими длинными, что пряди ниспадали до плеч. Было что-то в её беспечном стиле, от чего хотелось снять резинку с волос и посмотреть, как они рассыпаются. И он даже не хотел начинать о том, как джинсы обтягивали её попку. Тело Ниам сложно игнорировать, как он ни пытался. Но она фейри, насколько он знал, частью их генетики заманивать другие виды.
— Тебе нужна куртка.
— Мне не бывает холодно.
— Люди посчитают странным, что ты без куртки в Токио в феврале. — Он смотрел на полоску кожи, открытую короткой футболкой.
Ниам пожала плечами, прислонилась к окну, не глядя на него.
— Мне плевать, что подумают люди.
Помрачнев, он встал с дивана и пошёл к ванной быстрыми шагами. Он не хотел, чтобы она заметила его мужскую реакцию на неё. Но, когда зашёл в душевую, эрекция сильно и яростно пульсировала. Вода стекала по телу, напоминала прикосновения. Все нервные окончания пылали от ощущения. Он не помнил, когда в последний раз ощущал такое. Он хотел Ниам. И хотел с того момента, как коснулся.
Он не удивлялся, что дни (хотя казалось, что месяцы) подавления реакции на неё скажутся на нём, когда защита ослабла возвращением в Токио. Но было типично, что, как только она вырвалась из его досягаемости своей речью о том, что они не друзья, он стал терять контроль над влечением. Люди в этом плане запутанные. Даже оборотни.
Из-за воды в душе Ниам не слышала его. Кийо закрыл глаза, сжал ладонью член и нырнул с головой в горячую и пульсирующую тьму. В глубокое удовлетворение. Где была Ниам.
Когда он кончил, оргазм был долгим и сильным, и Кийо стиснул зубы, чтобы подавить громкий стон. Кийо обмяк у мокрой плитки стены, потрясённо выдохнул. Он кончил сильно… но этого было мало.
«Проклятье».
* * *
— Ты не удивляешься, как я так быстро высушила волосы? — спросила она с дразнящей улыбкой, пока они спускались на лифте на первый этаж отеля. Всё ещё не оправившись от неуправляемой физической реакции, Кийо хмыкнул в ответ. — Я использовала магию. Я могу и чистить себя магией. Порой я так и делаю. Но нет ничего лучше ощущения горячей воды. — Он с подозрением посмотрел на неё. Почему она говорила о душе? Она слышала его там? Дразнила? Ниам смотрела на него невинными глазами. — В этом суть магии. Я могу сделать ею почти всё, но порой делать это как люди куда приятнее.
Почему все её слова стали звучать сексуально?
Дело не в ней, а в нём. Он кашлянул, пытаясь придумать то, что его отвлечёт.
— Больше никаких видений?
— Ты узнал бы, — сухо ответила она, следуя за ним из лифта в фойе.
Он хмыкнул снова и махнул швейцару вызвать им такси.
— Я читала буклеты в комнате о разных местах, и хотела бы побывать в Акихабаре.
Она хотела в единственное место, куда они не могли попасть.
— Недоступно. Территория ковена вампиров.
Такси подъехало, Ниам проворчала:
— Чёртовы вампиры всегда всё портят.
Кийо забрался в машину, дав швейцару чаевые, и дал водителю указания ехать к рынку.
— Мы можем осторожно сходить, — сказала Ниам.
— Куда?
— В Акихабару.
— Нет. Дело не в этом. Между ними и Ирёку соглашение, — он понизил голос. — Волки под запретом.
Она нахмурилась.
— Но я — не волк.
— Ты никуда не пойдёшь в этом городе без меня.
— Кийо, я заботилась о себе задолго до твоего появления.
— Мой город — мои правила, — отчасти он сказал это, зная, что это разозлит её.
Так и случилось.
— Я пойду, если захочу.
— Ты забыла, как пахнешь? — тихо спросил он, пытаясь усмирить вспышку ревности и собственничества, которые были естественны для многих волков, но не для него. До этого.
Ниам вздохнула, но не продолжила спор. Она повернулась к окну, смотрела на город с привычным удивлением в больших глазах. Они вскоре добрались до рынка.
Кийо опустил ладонь на поясницу Ниам, не думая, но её короткая футболка означала, что его ладонь прижалась к шелковистой коже. Его пальцы сжались, ток пробежал по руке. Ниам напряглась и посмотрела на него, словно тоже это ощутила. Решив, что безопаснее не трогать её, он подтолкнул вперёд и опустил руку. Рынок состоял из узких проходов с лотками и ресторанами с нависающими крышами по бокам. Здания, потрёпанные и сумбурные, но с ощущением истории и порядка, тесно стояли вместе. Дым, пряности и острый запах мисо ударили по чувствам, и Кийо объяснял блюда у каждого лотка. Сейчас время для позднего завтрака и ланча, так что на рынке людно, и разговоры сливались в многослойный шум. Ниам остановилась, наблюдая, как юноша, сжимая то, что напоминало меч, а не нож, резал кусок тунца как масло.
— Что он делает?
— Магуро бочо. — Кийо подошёл к ней, опустив рот к её уху, пока указывал на нож. — Он очень острый. Небольшое давление, и он может нарезать тунца на кусочки для сашими. Хочешь попробовать тунец?
Ниам взглянула на Кийо.
— А он вкусный?
— С васаби — да. — Он повернулся, чтобы позвать юношу, заказал два тунца. Они взяли заказ и палочки, отошли в сторону, чтобы поесть, стоя. Губы Кийо дрогнули, пока он смотрел, как Ниам неуверенно разглядывала тунца. Он поднял кусочек тунца палочками и сказал: — Итадакимас.
— Что это означает?
— Это одно из многих наших слов, у которого нет дословного перевода. Ближе
