Шрифт:
Закладка:
Брук выпустил ее руку. Снял с себя шляпу и стал теребить ее поля.
– Понимаю, – проговорил он так тихо, что ей едва удалось расслышать его слова. – Конечно, вы правы, нельзя просить вас выйти за такого голодранца, как я. Я позволил себе лишнего.
Сердце Мег грозилось выскочить из груди, но она усмирила его. Бедняга, получить такой отказ!
– Надеюсь, скоро вы и сами увидите разумность такого решения. И что мы сможем остаться друзьями.
На мгновение ей показалось, что даже птицы затихли, словно весь мир хотел услышать его ответ.
– Боюсь, после подобного отказа дружба становится невозможной. Но я вижу, что вы приняли решение и больше вас не побеспокою, мисс Марч.
Он отстраненно поклонился и оставил ее стоять на дороге одну, дрожащую и почти больную, но полную решимости. Она поступила правильно, так будет лучше для обоих. Мег была уверена, что никогда еще не принимала столь верного решения. Они были бы бедны, как церковные мыши! Любовь стала бы для них тяжким бременем. Когда-нибудь он скажет ей спасибо, когда станет хозяином Кармайкл-холла с ослепительной красавицей-женой и всем, чего только можно пожелать. Она сделает это ради него, – принесет свою любовь в жертву его благополучию.
Это все, что она может ему дать.
Как только Мег вернулась домой, ее в тот же миг окружили сестры.
– Ну? Как все прошло? Что он тебе сказал? Что ты ответила? И почему на тебе лица нет? – наперебой принялись расспрашивать ее Джо и Эми, сражаясь за место возле нее и сгорая от нетерпения услышать лакомые подробности.
У Мег подкосились ноги, и она в изнеможении опустилась на диван.
– Просил выйти за него замуж.
Эми гладила сидящую рядом с ней кошку.
– И? – спросила она старшую сестру, пожирая ту горящими глазами в ожидании романтических деталей.
– Я ответила «нет».
– Ты ему отказала? – воскликнула Джо.
– Да.
Джо была поражена.
– Почему?
– Потому что он должен быть с Леди Хэт. С той, кто сможет обеспечить ему лучшую жизнь, чем я.
– Но он же делал предложение не ей! – возмутилась Эми.
– Так он и сказал, – отозвалась Мег.
– Ты ему отказала, – повторила Джо.
– Ах, Мег! – Эми, разволновавшись, спихнула кошку с колен. – Что не так в этой семье со всеми? Я уже настроилась на свадьбу!
– Но ты же его любишь, – сказала Джо. – Это же ясно как день. Почему ты не хочешь быть счастливой? Кто ведет речь о деньгах?
– Я. Я хочу, чтобы он был счастлив. С ней ему будет лучше, – упрямо твердила Мег. – Так будет лучше и для меня.
– Нет! Это неправда! Он любит тебя! – воскликнула Джо, отчаянно вскидывая руки от несправедливости происходящего. – Я такой мученицы еще не видала! Ты ему отказала! Потому что считаешь, что он будет счастливее, женившись на ком-нибудь с большим приданым? Мег, ты нормальная?
– Наверное, – ответила Мег со слезами на глазах. – Но так правильно, и ни ты, ни мама, и ни кто-либо на свете меня не разубедит!
– Но вы же любите друг друга! – закричала Джо. – Этого должно быть достаточно!
– Ах так? – выпрямилась Мег. – Кто бы говорил, Джозефина Марч!
После этих слов она бросилась к себе в комнату и с шумом захлопнула за собой дверь.
22. Сгустившиеся тени
По прошествии первых нескольких недель, когда он научился заставлять себя не думать о Джо достаточно продолжительное время, Лори в Гарварде стало нравиться.
Почти.
После занятий они играли в крикет и регби, а кроме того имелись вечерний клуб и дискуссионный. Но, что самое главное, Лори находился в компании других молодых людей из благородных семей, многие из которых оказались в университете помимо своей воли, как и он. Большинство однокурсников были из Новой Англии, но некоторые юноши приехали из Чикаго и даже из Миннеаполиса, и они любили потчевать своих товарищей рассказами о жизни в диких землях Среднего Запада. По вечерам ребята готовились к занятиям или играли в бильярд, балуя себя парой стаканчиков бренди. На выходных ездили развлекаться в Бостон: на музыкальные концерты, лекции, иногда даже на танцы, где у них выдавался шанс познакомиться с девушками из бостонского высшего общества, прибывшими строго в сопровождении компаньонов и компаньонок. Если его об этом просили или когда ему становилось невыносимо грустно, Лори играл пару мелодий на старом пианино в вечернем клубе.
Фред Вон неизменно сопровождал его на всех этих развлечениях. Фред оказался парнем веселым, любил вставлять в разговор словечки в стиле Джо («Да не пошло бы оно все к чертям!» было его вечным фаворитом), и всегда был не прочь поразвлечься, когда бы ни предоставилась такая возможность. В присутствии Фреда Лори удавалось забыть о Джо. В разгар матча по регби или играя вечером в бильярд в столь веселой компании невозможно было размышлять о том, что он потерял.
Общество Фреда благотворно влияло на Лори во всем, за исключением учебы. Профессора неоднократно предупреждали, что он останется на второй год, если в срочном порядке не возьмет себя в руки. Но поскольку Лори предпочитал проводить свои вечера за пределами Гарвард-ярда, он, как правило, не успевал сдавать задания вовремя.
Сложно было внушить себе важность этого занятия. Он очутился здесь по настоянию деда, но старик не мог заставить его учиться.
Он не сделал задание по Вергилию, и еще одно по Марку Аврелию, однако профессор латинского обещал продлить срок сдачи при условии, если он выполнит их блестяще.
Профессор истории просил написать подробное эссе про Реформацию в Англии, но Лори не мог упомнить всех королей и не представлял, как справиться с данной работой.
Вместо этого он продолжал гулять допоздна с Фредом, который нашел им подруг из уважаемых семей Бикон-Хилла, чтобы они вместе ходили на танцы и ужины. Девушку Фреда звали Амелия Перкинс, – веселая блондиночка с таким же язвительным чувством юмора, как и у него самого. Лори же досталась ее сестра Кэролайн, менее блондинистая и более сдержанная, чем Амелия, немного туповатая (на взгляд Лори), однако по-своему симпатичная. Она не любила читать, не ходила на музыкальные концерты, объясняя это тем, что они слишком длинные и на них всегда чрезвычайно многолюдно. Но поскольку Амелия отказывалась встречаться с Фредом без сестры, которой тоже был необходим спутник, Фред умолял Лори ходить с ними.
Вчетвером они весело проводили время в городе, разъезжая на извозчиках и останавливаясь в кафе после того,
